Элемента.L

Она перестала плакать. Ухватившись за эту крошечную надежду, она не хотела больше ныть. Пусть в последний раз, пусть ненадолго, но она его увидит, и она решила, что должна для этого выглядеть хорошо. Лежа в ванне, глядя в потолок, знакомый до боли, она подумала, что так, наверно, чувствуют себя перед смертной казнью. Сегодня ты еще жив, и этот мир словно существует для тебя, но завтра тебя уже не будет, а этот мир так и останется. Только зачем ей весь этот мир без Него? Завтра ее жизнь закончиться, так и не успев толком начаться. Но это будет только завтра.

 Ничто так не придает уверенности в себе, как осознание того, что у тебя все идеально. Скраб для тела, гель, станок, увлажняющее масло. Маникюр, педикюр, идеально уложенные волосы. Зеркало осталось довольно. Да, она хотела бы умереть именно так. И открыв шкаф с одеждой, сразу наткнулась на черную рубашку.

Ну, конечно! Камиса нэгра!

Она открыла планшет, нашла и включила на полную громкость то, что икала:

Tengo la camisa negra

Hoy mi amor está de luto

Hoy tengo en el alma una pena

Y es por culpa de tu embrujo

Hoy sé que tú ya no me quieres

Y eso es lo que más me hiere

Que tengo la camisa negra

Y una pena que me duele

На мне черная рубашка,

Сегодня моя любовь в трауре

В душе моей боль,

И виной тому твои чары.

Я знаю, что ты меня уже не любишь,

И это сильнее всего меня ранит

Сегодня на мне черная рубашка

И боль, которая меня терзает.

Жаль, что она так и не выучила испанский язык!

Песня твоего настроения? - услужливо спросил поисковик.

- О, да! - ответила ему Ева в слух.

И Хуанес, своим неподражаемым голосом пел сейчас только для нее:

Que tengo la camisa negra

Y debajo tengo el difunto

...на мне черная рубашка,

а под ней мой труп.

Она критически оценила свое отражение в прихожей. Пусть эти сапоги на каблуках не самая подходящая одежда для кладбища. Пусть это пальто не совсем удобно для поездки. Пусть наносить косметику, чтобы провести ночь в поезде, нелогично. Это последняя ночь в ее жизни, в которой еще есть место надежде. Уместно ли думать о таких мелочах? И вышла.

Таксист, который встречал ее у подъезда, чтобы отвезти на вокзал, против не проронил ни слова, когда она попросила завезти ее в похоронное бюро.

Она выбрала самый красивый венок.  Как для себя. Она и представляла его на своей могиле.

- Ленту с какой надписью завязать? - спросил услужливый продавец.

- А какие есть? - спросила она спокойно.

- Вот тут список, - протянул продавец листок с коротким текстом, напечатанным напротив каждой цифры. "Мир праху твоему" -  очень подходяще!" - подумала Ева. Его и выбрала.

- А Вы кому? - запоздало спросил продавец.

- Себе, - мрачно ответила Ева и вышла с венком в руке.

Она так и села в поезд с венком в руках. Она так и положила его рядом с собой на полку. И мнительные пассажиры шарахались от нее, крестились, но встречаясь с ней взглядом, трусливо помалкивали. Во всем черном, с мрачным макияжем в стиле Тайры Бэнкс, она создавала, наверно, зловещее впечатление. Первый раз в жизни, она не боялась ничего, а ее боялись. Тем не менее, когда, преодолевая робость, проводница предложила ей поставить ее багаж, показывая на венок, у себя в служебном купе, Ева согласилась.

Почти бессонная ночь в поезде. Усилием воли она запретила себе плакать и заставила себя немного поспать. Она должна хорошо выглядеть! Утром, посмотрев на себя в тусклое зеркало туалета, она осталась довольна. Ноги предательски подгибались, и от ее вчерашней мрачной смелости не осталось и следа, но она справится. Она просто посмотрит на него, чтобы больше никогда не забыть. И уедет, чтобы больше никогда не вернуться.

Вот и станция! Конечно, чуда не произошло. Нелепо веселый Роман шел ей навстречу по перрону. Она понимала, что он ей рад, но не вправе была тратить сейчас свои силы на пустую вежливость. Она сухо поздоровалась и больше ни на что не реагировала. Было холодно, но она надела капюшон скорее по привычке. Она не чувствовала холода. Ноги болели от ходьбы в непривычной для них обуви, но она не чувствовала боли. Она не видела направление, не понимала расстояние, она знала только, что идет туда, где Он. Один единственный раз она посмотрела на плетущегося рядом с ней Романа, который без умолку бубнил о своих подвигах за вчерашний день, когда он сказал «доктор Майер». "Да!" – сказала она себе, и сердце ее забилось еще чаще. "Да, да, да, он здесь!" И ускорила шаг.

Его не было в вестибюле. Его не было на лестнице. Перед выходом на этаж она остановилась, и как перед выходом на сцену, настроилась, собралась и сделала этот шаг.