Электронный бой

Дом отца Юсуфа Ахмад-хан нашел без труда. Дом стоял на отшибе, так что перекрыть все пути отступления труда не составило. Дагестанец с парой самых здоровых лбов вошел в дом. Жена хозяина с писком метнулась к задней двери, но, увидев за ней еще одного боевика с автоматом, плюхнулась на какой-то ящик, испуганно пялясь на непрошеных гостей.

— Марсуф! Марсуф! — пискнула она.

Тот поднялся было с дивана, где сидел и смотрел телевизор, но дагестанец уже опустился в потертое кресло напротив.

— Салам алейкум, Марсуф. Сиди уж, не вставай. Где твой сын Юсуф?

— А разве ж он не у вас? — удивленно проговорил хозяин дома.

— Ну, Марсуф, если бы он был у меня — разве я стал бы отрывать тебя от важных дел? — ухмыльнулся Ахмад-хан.

Хозяин дома посмотрел на телевизор, но ничего не сказал.

— Ну так что? Он был здесь?

— Он что, сбежал? Вот негодный мальчишка! — На лице Марсуфа появилось выражение негодования, но дагестанец не принял его за чистую монету:

— Прекрати отвечать вопросом на вопрос, Марсуф! — В голосе Ахмад-хана появились зловещие нотки. — Отвечай прямо — Юсуф был здесь?

Дети испуганно жались к матери, переводя взгляды с отца на злого чужого дядю. Жена Марсуфа не выдержала:

— Юсуф был здесь, господин. Сегодня был. Сказал, что вы его отпустили нас проведать. Взял другую одежду, еды мы ему с собой дали. И ушел.

— Он один приходил? — с явным недоверием спросил Ахмад-хан.

— Да, уважаемый Ахмад-хан, один, — подтвердил Марсуф.

В этот момент самый младший братишка Юсуфа, плохо понимавший, что происходит, оторвался от маминой юбки и побежал к отцу. Но Ахмад-хан перехватил бегущего малыша, прижал его к своему колену и, выхватив пистолет, приставил его к голове мальчонки.

— Сдается мне, Марсуф, ты и твоя жена чего-то недоговариваете.

— Господин! — завопила жена Марсуфа. — Я сказала вам правду! Юсуф приходил, приходил один, был совсем недолго. Сказал, что вы его ненадолго отпустили. Переоделся, поел, взял еды с собой и ушел.

— Я вам не верю, — мрачно изрек главарь исламистов. — А если так? — Он сделал какое-то движение, в пистолете что-то щелкнуло. — Может, мне пристрелить этого щенка, чтобы освежить вашу память? — Он обхватил малыша, зажав тому ручонки, и приставил пистолет ко лбу. Мать свалилась без чувств, а Марсуф дрожащим голосом проговорил:

— Уважаемый Ахмад-хан, моя жена сказала вам абсолютную правду. Юсуф действительно приходил один. Разве с ним кто-то должен был прийти?

Разозленный упорством этих недоумков, главарь надавил на спуск. Марсуф, дрожа от страха, прикрыл глаза. Пистолет громко щелкнул, но выстрела не последовало — входя в дом, Ахмад-хан предвидел, что сразу правду ему никто не скажет, и на всякий случай вынул обойму из пистолета.

— Если ты врешь мне, Марсуф, я пристрелю твоего щенка по-настоящему, — пообещал дагестанец.

— Господин, я говорю вам правду, — почти проблеял Марсуф — так дрожал его голос. — Неужели вы думаете, что мне не дорога жизнь моих детей?

— Ясно. Верю, — Ахмад-хан отпустил зареванного малыша, и тот бросился к отцу. — Как давно ушел Юсуф?

— Не меньше часа назад, — ответил хозяин дома. Отпираться больше не было смысла.

Ахмад-хан прикинул: значит, еще до того, как водовозка вернулась из Мерданга. Быстро добрался. Видно, кто-то подвез — пешком бы еще топал.

— Ясно. Ладно, мы пошли. Счастливо оставаться.

Ахмад-хан поднялся из кресла и пошел к двери. Извиниться ему и в голову не пришло. Впрочем, и просить, чтобы Марсуф дал знать, если сын объявится, он не стал — все равно ведь не сообщит.

Когда дагестанец уже собрался садиться в джип, к нему подбежал деревенский пацаненок, сжимавший в кулаке какую-то бумажку.

— Дяденька, скажите, вы знаете Ахмад-хана?

Дагестанец уже открыл дверцу и даже занес одну ногу через порог.

— Ну, я Ахмад-хан. Чего тебе?

Мальчишка с готовностью ответил:

— У меня для вас записка, — и протянул ему смятый листок.

— Кто тебе ее дал? — чуть не взвился Ахмад-хан, увидев почерк Тахира.

— Мне ее дал какой-то иностранец, в мокрой одежде и одной туфле. А еще он мне дал доллар, чтобы я отдал ее вам, когда вы приедете в деревню.

Ахмад-хан, обалдев от изумления, описал мальчишке Тахира и получил утвердительный ответ: да, мол, это был именно он. Получив от дагестанца еще один доллар, мальчишка моментально исчез, а тот, усевшись в «Лендровер», развернул записку.

Тахир написал ее по-русски, адресовал Ахмад-хану, но обращался фактически к Паркеру, явно намекая, кто, по его мнению, заказывает музыку. Текст записки гласил: