Элегия Чхэ Бон

Вновь пришла весна. Распустились на деревьях почки, зацвели цветы. И еще ярче стала красота Чхэ Бон.

Слава о ней разнеслась по городам и селам, все молодые дворяне знали, что нет кисэн красивее и талантливее, чем кисэн Сон из Пхеньяна. Многие добивались ее благосклонности, но ни один не достиг желаемого. Кисэн требовала невозможного: сложить стихи, которые тронули бы ее сердце.

Пусть вам не снятся сказочные сны. Вам лучше книги мудрые читать, Чтоб в академию Ханьлинь вступить.

Она крупными иероглифами начертала на бумаге этот стих и повесила его на дверях своей комнаты. Под стихом красной тушью приписала: «Я буду принадлежать лишь тому, кто сумеет выполнить мое требование!» Она знала: выполнить его может лишь Чан Пхиль Сон. Ни духи земли и неба, ни нечистая сила не знали, не могли знать, что для этого требуется. Это знали лишь два человека во всем мире — Чхэ Бон и Пхиль Сон!

Юноши Пхеньяна не раз состязались в искусстве стихосложения, но кисэн не нравились их стихи. Они расспрашивали друг друга: один десятерых, а десятеро сотню, что же ей по душе, и никто ничего не мог ответить.

Хозяйка приводила к Чхэ Бон десятки молодых поэтов — всем им было отказано. Многие сулили сводне огромные деньги за то, чтобы она выведала секрет кисэн, но та, конечно, ничего не знала. В конце концов все пришли к выводу, что угодить кисэн Сон может лишь небожитель.

Старухе это было на руку: «Девчонка набивает себе цену. Что ж, молодец! Кто-нибудь да придется ей по душе. И уж тогда-то я верну свои денежки!»

Молодой Чан ничего не знал о судьбе Чхэ Бон. Он все ждал, что вернется из Сеула чинса Ким и они с Чхэ Бон сыграют свадьбу…

Но вот до него дошли слухи, что чинса Ким вернулся из столицы, продал все свое имущество и, забрав жену и дочь, вновь уехал в Сеул. Пхиль Сон терялся в догадках, на душе у него было тревожно.

Через некоторое время один из приятелей рассказал Пхиль Сону о кисэн Сон и ее стихотворении. Пхиль Сон взглянул на стих и узнал его: ведь это Чхэ Бон когда-то писала ему! Как оно попало к кисэн? Почему кисэн ждет на него ответа? Пхиль Сон решил все разузнать, а приятелю сказал, что кисэн, наверно, просто водит всех за нос.

На другой день он отправился в домик, где жила кисэн. На двери были написаны стихи. Чан сразу узнал почерк любимой.

— Я берусь исполнить желание кисэн! — сказал он. Старуха покосилась на скромного юношу и сказала недоверчиво:

— Откуда вы? Что-то я вас раньше не видела.

— Меня зовут Чан Пхиль Сон, я живу близ ворот Тэдонмун.

Старуха вошла к Чхэ Бон.

— Там пришел какой-то Чан Пхиль Сон. Сказал, что знает ответ на твой стих. Выйди к нему.

Чхэ Бон побледнела, отложила вышивание — она вышивала орхидеи и цветы сливы — и с надеждой взглянула на старуху. «Это он! Наконец-то небо вняло моим мольбам!» Потом вспомнила, кто она, и ей стало страшно.

— Скажите, пусть войдет.

Старуха выглянула из-за дверей.

— Пожалуйте сюда!

Пхиль Сон вошел и поднял глаза на кисэн: перед ним была его невеста Чхэ Бон, дочь чинса Кима!

Некоторое время они стояли молча, сердца их гулко стучали. Чхэ Бон заговорила первая:

— Мне сказали, что вы можете выполнить мое желание.

Пхиль Сон посмотрел ей прямо в глаза.

— Я напомню вам несколько слов, сказанных когда-то.

И он произнес те стихи, что написал на платке. На глазах кисэн выступили слезы.

— Господин Чан угадал… — тихо сказала она. Старуха обрадовалась. Она, конечно, не подозревала, что произошло, — об этом знали только двое. А кисэн продолжала:

— Сегодня я буду с господином Чаном. Приготовьте нам угощение.

Старуха вышла и отправилась в кухню. «Похоже, парень из бедных, как бы не остаться в накладе! — думала она. — Ну да ладно, поглядим, чем дело кончится!» Она накрыла столик и внесла его в комнату.

— Поистине стихи — дороже всех сокровищ! Если бы почтеннейший господин Чан не был стихотворцем, он не заполучил бы сегодня такую красотку!

Сказала — и вышла. Чхэ Бон покраснела. Оправившись от смущения, она взяла в руки блюдо и, передавая его Пхиль Сону, сказала:

— Не знаю, помните ли вы то, что говорили мне когда-то, но хочу, чтоб вы знали: я чиста перед вами, хоть и считаюсь кисэн. Возьмите это блюдо из моих рук. Сегодня, если захотите, я стану вашей. А сейчас я расскажу вам, почему оказалась в этом доме.

Пхиль Сон взял из ее рук блюдо, поставил обратно на столик.

— Не будем говорить о том, что было. Вы здесь, у этой старухи, — это просто чудо! Но вы расскажете мне обо всем потом, а сейчас давайте поужинаем!

Чхэ Бон с трудом сделала несколько глотков и отодвинула столик.

Наступил вечер.

Это была их третья встреча. До этого Чхэ Бон была для Пхиль Сона дочерью чинса Кима. А теперь она стала кисэн…

Чхэ Бон думала: «Я люблю его по-прежнему. А он?»

Пхиль Сон думал: «Я помню все, что было. А она?»

Наконец Чан нарушил молчание:

— Когда мы впервые встретились с вами, я говорил, а вы молчали. Давайте сделаем теперь наоборот. Говорите вы, а я буду слушать.

Чхэ Бон заплакала горькими слезами. Пхиль Сон смотрел на нее, и сердце его сжималось от горя и жалости.