Элегии и малые поэмы

        Ты ж благосклонно храни, Веста, родного главу![396]

        Ясно пылают огни под охраной священной десницы:

        Неугасимо живи, пламя, и с пламенем — вождь!

7 марта. Ноны

        Знаком отмечен одним день мартовских нон. Полагают,

430 Что меж двух рощ посвящен храм Ведийова в сей день.[397]

        Ромул высокой стеной окружил здесь деревья, сказавши:

        «Всякий сюда убегай, здесь ты ограду найдешь».

        О, сколь из жалких начал величие римское встало!

        Как незавидна была эта толпа в старину!

435 Чтобы, однако, тебе имя бога не было чуждым,

        Знай, кто сей бог и зачем он называется так.

        Это Юпитер-юнец: погляди на лицо молодое,

        На руку глянь — никаких молний не держит она.

        Только когда на Олимп посягнули Гиганты, Юпитер

440 Молнии взял, а дотоль он без оружия был.

        Новыми Осса зажглась огнями, а выше над Оссой

        Весь запылал Пелион и утвердился Олимп.

        Рядом стоит и Коза: говорят, бога нимфы вскормили

        Критские; эту козу юный Юпитер сосал.

445 К имени я обращусь. Называют «веграндией» полбу

        Раннюю жители сел, всходы же «веской» зовут.

        Коль таково значение «ве», назовем Ведийовом

        Юного бога, какой после Юпитером стал.

        Воздуха лишь синеву усеет звездами небо,

450 Выю увидишь коня, что из Горгоны возник.

        Выпрыгнул он, говорят, из отрубленной шеи Медузы,

        Кровью обрызгана вся конская грива была.

        Над облаками несясь, средь звезд блестящих он скачет:

        Почва ему небеса, крылья шумят вместо ног.

455 Он закусил удила, негодуя, впервые устами,

        Легким ударом копыт воды Аонии взрыв.[398]

        На небесах он живет, по которым парил он на крыльях,

        Всеми пятнадцатью там звездами ярко блестя.

        С ночи приходом узришь пред собою ты в небе Корону

460 Кносса. Тесея виной стала богиней она.

        Клятвопреступник супруг был сменен Ариадной на Вакха,

        И путеводную нить взявший покинул жену.

        Радуясь браку, она: «Что как девке мне плакать? — сказала, —

        Мне же на пользу теперь этот обман послужил!»

465 Либер меж тем победил индийцев народ волосатый

        И от восточных краев много богатства принес;

        Но между пленниц, собой прекрасных, одна покорила

        Вакха красою; она дочерью царской была.

        Плача, бродила тогда Ариадна по берегу моря

470 И, не прибрав волоса, так говорила себе:

        «Снова внимайте моим вы жалобам, волны морские!

        Снова впивай ты мои слезы, прибрежный песок!

        Я говорила: «Ты лжец и обманщик, Тесей вероломный!»

        Нет его больше, но стал тем же преступником Вакх.

475 Я и теперь закричу: «Мужчинам не верьте вы, девы!»

        С именем только другим снова обманщик со мной.

        О, если б доля моя окончилась, как начиналась,

        И уже больше в живых я не была бы теперь!

        Либер, зачем ты меня на песке, готовую к смерти,

480 Спас? Я могла бы тогда отгоревать навсегда.

        Легок ты, Вакх, как листы, что виски твои окружают

        Зеленью, познан ты мной только на муку мою!

        Не расшатал ли ты, Вакх, наше крепкое брачное ложе,

        Если любовницу взял ты у меня на глазах?

485 Где твоя верность? Увы, где все твои брачные клятвы?

        О я, несчастная! Что мне о тебе вспоминать?

        Ты мне Тесея винил, коварным его называя:

        Сам посуди, поступил ты не гнуснее ль его?

        Пусть же об этом никто не знает, страдать буду молча.

490 Чтоб о позоре моем новом молва не пошла!

        Только б Тесей не узнал и на радость себе не подумал,

        Что сотоварищем ты стал в преступленье его!

        Мнится, любовницу он предпочел мне, смуглянке — белянку:

        Пусть побледнеют мои так же тогда и враги!

495 Что же, однако? Тебе она с темною кожей милее.

        Остановись! Не скверни божьих объятий своих.

        Верен будь, Вакх, и не смей любовницу верной супруге

        Предпочитать, а тебя я полюбила навек.

        Бык мою мать покорил прекрасный своими рогами,

500 Ты же меня: мне любовь — мука, а матери — срам.

        Да не вредит мне любовь: ведь тебе она, Вакх, не вредила.

        Коль признавался ты сам, что пламенеешь ко мне.

        Не изумись, что и я пламенею; в огне порожден был

        Ты, говорят, и отец спас тебя сам из огня.

505 Вот я, кому столько раз обещал ты небесные выси;

        Горе мне! Что за дары мне вместо неба даны!»

        Смолкла. Внимал уж давно ее этим жалобам горьким

        Либер и следом за ней, может быть, шел по песку.

        Сжал он в объятьях ее, поцелуями слезы ей сушит

510 И говорит: «Полетим в небо со мною вдвоем!

        Ты мне супруга, моим ты именем названа будешь,

        С этой поры ты уже Либерой станешь моей;

        Будет на память о том неизменно с тобою Корона:

        Что дал Венере Вулкан, то она дарит тебе».

515 Сказано — сделано: он обращает венца девять лалов

        В звезды, и ярко горит в небе венец золотой.

14 марта. Эквирии

        После того как шесть раз всплывет и снова потонет

        Тот, кто на быстрой оси движет румяные дни,

        Вновь эквирийских коней ты увидишь на поле заросшем.

520 Где омывает края суши извилистый Тибр.

        Если ж, однако, вода надолго задержится в поле,

        Пылью покрытый тогда Целий[399] послужит коням.

15 марта. Иды

        В иды мы празднуем день торжественный Анны Перенны

        Недалеко от твоих, Тибр-чужеземец, брегов.

525 Толпы народа идут и здесь, растянувшись на травке.

        Пьет и в обнимку лежит каждый с подружкой своей.

        Многие — прямо под небом, немногие — ставят палатки,

        Иль из зеленых ветвей строят себе шалаши,

        Иль вместо твердых столбов тростники они в землю втыкают