Элайра, Хранительница Чащи

С такими словами Элайра была прогнана из форта чужаков обратно в лес.

По ночам, когда Элайра и Виша слышали, как жестокие нииты валили деревья и большими пилами делили их на много частей, сердца двух аак'си переполнялись горем. Лисы, ежи и волки – все бежали с места большой раны, которую нииты наносили Чаще. Животные прятались в землянке Хранительницы, в надежде обрести там спасение. Совсем скоро зверей стало так много, что Элайре пришлось выделить им отдельный участок земли.

– Матушка, – в одну из ночей сказала Виша, – как долго может это продолжаться? Сколько еще мы будем позволять чужаками забирать то, что принадлежит нам? Я хочу, чтобы они ушли, я желаю их смерти!

– Не говори так, Виша! – возразила Элайра, – Твое сердце наполняется гневом! Помнишь наставление Иккси? Гнев – это путь к Сиику, вечным страданиям!

– Да, матушка… – сказала Виша. – Прости меня.

Хранительница обняла свою дочь, а затем достала из-за пояса кинжал из кремня.

– Этот священный кинжал не используется для убийства, а только во имя спасения. Не каждый клинок создан для смерти, Виша. Когда меня не станет, ты будешь Хранительницей после меня и он будет принадлежать тебе, а затем ты передаешь его своей дочери и так будет много и много поколений…

Виша дотронулась до кремневого клинка, острого, как морозные укусы Тхал’ака зимой. Прикоснулась к рукояти из дерева, теплой как светило Сид’оха в небе. Ей хотелось им завладеть как можно скорее.

– Завтра я обращусь к Иккси вновь, – сказала Элайра, убирая кинжал за пояс, – Она даст нам совет. Я не позволю чужакам причинять боль Чаще.

На следующую ночь Элайра, как и четыре сезона назад, вновь пропела священную песню и обратилась к Иккси.

И Великая Мать дала ответ:

– Мне трудно понять чужаков. Одна их половина – злая и алчная, но другая – добрая и щедрая. Словно намеренно они блуждают в тумане, ведают, как выйти из него, но не желают этого делать. Мой совет тебе, Элайра Хранительница Чащи, следуй тому же пути, что и четыре сезона назад – наберись терпения, дай чужакам забрать часть нашего дара и тогда они уйдут. Это мое последнее слово.

С большим трудом Элайра приняла слова Иккси, но иного пути не было. Наставления Богини были законом для народа аак’си.

Каждый день начинался у Хранительницы Чащи с плача ее детей – деревьев. Треск сучьев и дребезжание пил раздавались все ближе. Зверей возле землянки с каждым днем становилось все больше, пока для них и вовсе не осталось места.

– Мудрый ворон, сильный волк, ловкий змей… – обращалась Элайра ко всем лесным тварям. – Простите, что не могу уберечь вас и ваших детей. Великая Иккси велела набраться терпения, и я поступаю по ее приказу. Не держите на меня зла! Не затевайте против меня плохого!

Звери отвечали ей пониманием, но отчетливо чувствовала Элайра, как мучает их произвол ниитов. Как не хватает им раздолья, чтобы охотиться и пастись, и тишины, чтобы плодиться. И лишь забота молодой Виши придавали зверям спокойствие. Целыми днями она не отходила от маленьких, только что родившихся, слепых волчат, поскуливающих возле брюха своей матери; помогала сове кормить горланящих птенцов в гнездах жуками и мухами; залезала на деревья с горстью кедровых орехов, чтобы помочь белке прокормить свое потомство в дупле.

Еще более дорогими и близкими сердцу стали для юной Виши лесные твари. И тогда Элайра начала подмечать, как быстро дочь постигает знание о долге Хранительницы Чащи и постепенно учится этому нелегкому служению.

В Чащу пришел Тхал’ак, разбросал он всюду сугробы снега и ободрал все деревья от листьев, заставляя их мерзнуть. Чтобы спасти зверей от прикосновений зимнего бога, Виша вместе с матерью вырыли несколько нор, утеплив ее незамерзающей травой и огнем.

Вскоре узнала Элайра о существовании поселения ниитов недалеко от их землянки. Эту новость сообщила ей Виша, которой нашептал всевидящий сокол, пролетающий над лесом в поисках пищи.

Элайра сразу нашла поселение по большому черному дыму и насчитала в нем около ста человек. С жадностью они выкачивали из деревьев священную смолу при помощи железных, продолговатых трубок и доставляли в большом сосуде, формой напоминающий желудь, к зданию из камня, откуда не переставая шел тот самый черный, густой дым. При виде этого кощунства у Элайры сжималось сердце, как и ее кулаки…но каждый раз она вспоминала наставление Иккси и успокаивалась.

Однажды, в одну из холодных ночей, несколько ниитов-разведчиков нашли землянку Элайры по дыму костра, согревающего животных в их норах. Сразу же они доложили о находке своему вожаку, и уже на следующее утро их вернулось больше десятка человек с мешками и железными палками, стреляющие огнем.

– А я думал здесь вовсе не водится никакого зверья, ан нет! Вона оно че! – кричал один из ниитов, указывая на норы испуганных зверей. – Наконец мяса пожрем, а то от этой рыбы с хлебом уже желудок в узел сворачивается.

– Нельзя! – пыталась убедить их Элайра, с трудом выговаривая их язык. – Святое! Нельзя убить зверя без надобности!