Эквивалент

– Тебе не кажется странным, что ты так похожа на Адель? – спросил Макс.

Я уставилась на него, он на меня, и мы захохотали как припадочные.

– Нет, серьезно, – отсмеявшись, сказал Макс. – Это очень странно.

– Не то слово, – тихо согласилась я. – Но я стараюсь об это не думать. Пока.

– Кай запретил? – не сомневаясь в утвердительном ответе спросил Макс.

Я молчала. И так все было понятно.

– И ты ему веришь? Каю? Думаешь он тебе поможет? – мальчик задавал вслух вопросы, которые мне самой не давали покоя.

– Мне придется верить. Пока есть хоть какая—то надежда, что я смогу узнать что—то о своих родителях, я буду ему верить.

Мне казалось, что я уже отвечаю не на вопросы мальчика, а пытаюсь уговорить себя, что поступила правильно.

– Вы почему не спите? – вдруг за спиной раздался грозный голос Кая.

От неожиданности я вздрогнула. Вот черт, надеюсь он не слышал наш разговор.

– Торт ели, – спокойно ответил за нас двоих Макс.

– А, ну живо по кроватям, особенно ты, – Кай уставился на меня.

Я сразу же слезла со стула и послушно пошла вон из кухни. Макс тоже не стал возмущаться и последовал за мной. Кай замыкал нашу процессию, словно надзиратель в тюрьме.

– Спокойной ночи, сестренка, – сказал Макс, прощаясь у двери своей комнаты. Он улыбнулся мне, и я поняла, что он мне поможет. Теперь в школе я буду не одна. На душе у меня посветлело.

– Спокойной ночи, братишка, – подыграла я ему.

Макс скрылся за дверью своей комнаты, а мы с Каем пошли дальше на чердак. Я затылком чувствовала, что ему не понравилось наше прощание с Максом. На площадке, у дверей наших комнат я пожелала Каю спокойной ночи и зашла к себе.

Лежа в кровати, я улыбнулась в темноте. Сестренка! Приятно, когда тебя кто—то так называет. Скоро я уснула, мне снился Макс, мой брат.

Следующие дни протекали похожие один на другой. Ранний подъем, завтрак, бег, обед, заучивание фактов из жизни Адель, полигон, ледяная ванна, ужин и сон. Из—за вывихнутого пальца я тренировалась не на всем полигоне, а только там, где не требовалось использовать руки. И самое главное, я была освобождена от тенниса. Мне совершенно не хотелось тренироваться с Робертом. Я все время чувствовала, как он наблюдает за мной, и от этого мне становилось не по себе.

Кай, как и обещал, все время был рядом. Он ни на секунду не выпускал меня из своего поля зрения. Одна я оставалась только по вечерам в своей комнате на чердаке. Скоро я привыкла, что он находится всегда поблизости.

Но сколько бы фактов из жизни Адель я не выучила, я не стала ею. Как и любой другой человек не может стать кем—то, кем он не является, только изучив чужую биографию. Все это прекрасно понимали, поэтому у нас был план. Нам всем предстояло нелегкое испытание и все мы должны были действовать как команда. Я знала, что меня поддержат и подстрахуют шесть человек, но все равно понимала, что главная роль во всем этом спектакле принадлежит мне. Слишком многое зависело от того, смогу ли я стать Аделью. Груз ответственности сильно давил на меня. Только бы время не бежало так быстро, молила я, пусть лето бы никогда не кончалось. Но, увы, три недели пронеслись как три дня и наступило время начинать игру, где на кону были Адель и я, а главным козырем было наше с ней невероятное сходство.

Поздно ночью двадцать девятого августа мы всемером на двух машинах покинули дом. Весь вечер мы уничтожали следы нашего пребывания. Багажники машин были забиты нашими вещами и едой. Ни что не должно было выдать того, что летом кто—то находился в доме. Адель пропала в начале июня. Для того, чтобы скрыть ее исчезновение сразу же была уволена вся прислуга. Все, кто знал Адель и ее семью, должны были думать, что они уехали отдыхать. По легенде во время каникул Адель попала в автокатастрофу и получила травму головы. Все лето она проходила курс реабилитации, поэтому ее не было в социальных сетях. Если вдруг что—той пойдет на так, я должна была говорить, что из—за травмы, я не помню всего и на полное восстановление нужно время. Вся эта история попахивала дешевой мыльной оперой, но ничего лучше у нас не было.

Вечером тридцатого августа мы должны были вернуться в усадьбу, и я превращусь в Адель, девочку с которой у меня не было абсолютно ничего общего, кроме внешности. Ну, а пока у меня оставалось совсем немного времени побыть собой.