Экстр

— Да, я это знаю. — Глядя на мерцающее в камине пламя, Данло вспомнил, как Шиван следовал за его кораблем от Фарфары в глубину Экстра. — Если он овладел Великой Теоремой, то он величайший из всех пилотов, хотя и отступник.

Тамара улыбнулась, глядя сквозь темно-синие глаза Данло прямо ему в душу.

— Тебе этого не хочется, да? Не хочется, чтобы он оказался талантливым, даже гениальным?

— Нет, не хочется. — Данло вспомнился воин-поэт, носящий два красных кольца и путешествующий вместе с Шиваном. — Только не ренегат.

— Возможно, это Твердь вычислила ему маршрут — от солнца этой Земли до Сольскена. Уж богиня-то должна знать координаты каждой звезды в галактике.

— Да, это возможно.

Тамара, отставив чашку, провела своими длинными пальцами по его руке.

— Ты всегда сомневаешься, но ведь в том, что я здесь, у тебя сомнений нет, правда?

— Нет. — Данло улыбнулся и поцеловал ее пальцы. — Никаких.

По правде сказать, он не хотел сомневаться ни в чем, что касалось ее, и с трудом принуждал себя играть в инквизитора, задавать ей каверзные вопросы и уточнять детали ее рассказа.

Тамара рассказала, как распрощалась с эталонами и как они в награду за ее мастерство подарили ей золотое платье, сотканное из тончайших паутинных струн арфы, на которой она играла. Потом Шиван поместил ее в пассажирскую кабину своего корабля. Пока он прокладывал свои звездные маршруты, она оставалась наедине с безмолвным гулом космоса и звучащей в памяти музыкой. Сколько продолжалось это путешествие, она не знала, но в конце концов они вышли из мультиплекса над созданной Твердью Землей. Тамару поразила красота этого синего-белого мира. Они прошли сквозь атмосферу планеты и приземлились на тропическом острове в большом западном океане. Там Шиван расстался с ней. На белом песке — между джунглями и голубой лагуной, стоял дом. Ее дом, шале из камня и осколочника. Дом, оставленный в Невернесе. Его каким-то чудом перенесли через двадцать тысяч световых лет — или сделали точную копию.

Откуда бы ни взялся этот дом, Тамара смотрела на него как на чудо, но настоящее чудо ожидало ее внутри. В чайной комнате на низком столике стояла золотая урна и простая чаша из голубого кварцевого стекла. Тамара, счастливая оттого, что наконец вернулась домой, услышала голос. Он шептал в самое ее ухо, а может быть, прямо у нее в голове. Прохладный и сладостный голос велел ей наполнить чашу прозрачной жидкостью из урны. Тамара повиновалась. Голос велел ей пить, и она выпила все до дна, жадно и целеустремленно. Жидкость, холодная и горьковато-сладкая, немного напоминала каллу, которую Тамара однажды попробовала в музыкальном салоне Бардо. Но это было не калла, а нечто другое — лекарство от душевных недугов, эликсир, прозрачный и чистый, как вода.

Напиток погрузил Тамару сначала в грезы, а потом — в сон.

Она не знала, сколько проспала, но ей снились сны, странные и прекрасные сны, в которых она лежала с Данло нагая у жаркого огня. Она чувствовала, как жар обволакивает ее, словно золотое платье, и входит внутрь, словно длинный золотой змей, волнами поднимаясь вдоль позвоночника. Ей снились темно-синие глаза Данло, его золотой голос, его длинные, покрытые шрамами пальцы; снилось, как он обнимает ее, и играет ей на флейте, и что-то ей говорит. Сны напоминали Тамаре о самом сокровенном ее желании: быть истинно живой и побуждать к жизни все, что ее окружает.

Очнувшись наконец — через много часов или много дней, — она увидела, что лежит нагая на шкурах в каминной. В полном и ясном сознании она села, и ее взгляд упал на черный, холодный камин. Снаружи она замерзла, и ее пробирала дрожь, но внутри у нее пылали огонь и память. Она помнила каждое мгновение, проведенное с Данло, и много, много больше — ей открылось тайное знание, кто она и зачем явилась в этот мир. Она вскочила — ей хотелось танцевать, воздавая хвалу свершившемуся чуду и долгожданному исцелению своей души.

Вскоре после этого рядом с ее домом опустился легкий корабль, и ей велели сесть в него. Она не знала, был ли это корабль Шивана, поскольку пилота не видела. В пассажирской кабине она совершила быстрый перелет через спокойный голубой океан, и корабль снова сел на берегу, близ все того же знакомого дома. Пока Данло совершал свою далекую прогулку, Тамара вышла из таинственного корабля и увидела на дюнах «Снежную сову», корабль Данло, до половины занесенный песком. Она вошла в дом и в холодной медитационной комнате стала ждать возвращения Данло. Весь вечер она стояла у темного окна, смотрела, ждала и вспоминала вспышку узнавания в глазах Данло в ту давнюю ночь их первой встречи.

Пока она рассказывала, они успели выпить по три чашки мятного чая. Данло слушал молча — так птица китикеш слушает, как копошатся черви под снегом, — но многое в ее рассказе беспокоило. На каждый ответ Тамары относительно ее чудесного появления в этом доме у него возникало два новых вопроса. Тамара, к примеру, ни разу не упомянула о воине-поэте, который путешествовал с Шиваном.