Экстр

— Мы не можем забыть, что каждый из наших детей — это звезда, — сказала Харра. — Каждый из нас — дитя Эде, и всем нам предназначено сиять.

— Да, сиять, — подтвердил Данло, не понимая пока, к чему Харра завела весь этот разговор о памяти и о детях.

— Вам знакома Программа Прироста, пилот?

— Это императив, предписывающий женщинам рожать помногу детей, да?

— Да. Это хорошая программа, священная, и мы все в нее верим. Разве Эде не сказал, что мы должны расти без препон и заполнять вселенную детьми наших детей? И все-таки…

— Да? — вставил Данло.

— И все-таки в самом начале истории Церкви было время, когда вопросы деторождения каждая супружеская пара решала самостоятельно.

— Понятно.

— У нас впереди масса времени, чтобы заполнить вселенную. Время есть Эде, и мы должны помнить, что Программа Прироста — это часть его Бесконечной Программы, которая будет действовать, сколько ей нужно, пока не остановится в конце всего сущего.

— Я не ивиомил, благословенная Харра, — с улыбкой заметил Данло, поглаживая флейту. — Меня в этом убеждать не надо.

— Да, наверно, — тихо засмеялась Харра. — Но мы действительно очень желали бы вразумить ивиомилов. Бертрам Джаспари сознательно закрывает глаза на то, что эту программу когда-то написали люди, такие же, как мы.

— Ее создали во времена Великой Чумы, да?

Харра чуть не выронила чашку от удивления.

— Откуда, пилот, вам может быть известно то, что так прочно забыли старейшины нашей Церкви?

— Я изучал вашу историю. — И Данло рассказал, что он каждое утро, надевая священный шлем, исследует разные кибернетические пространства. — Я отыскал ваши архивы, ваши исторические массивы — те, в которые доступ не запрещен. Там содержится много информации.

— Во время Чумы из каждых десяти детей умирало девять, а кое-где умирали девяносто девять из каждой сотни. Поэтому женщинам необходимо было рожать как можно больше.

— Но ваш народ пережил Чуму.

— Да, в отличие от многих других. Но мы верим, что заплатили за это дорогой ценой. Программа Прироста и по сей день сохраняет ту форму, в которой ее приняли Иви Сигрид Ивиасталир и старейшины ее Койвунеймина.

— И каждая женщина обязана родить не меньше пяти детей?

— Да, если она замужем.

— Но при этом ей желательно родить в десять раз больше?

— И еще больше, если ей дано. Таков идеал.

— Очень много детей получается.

— Слишком много, — тихо, почти шепотом, сказала Харра. — Слишком много наших людей питаются недостаточно хорошо.

Данло склонил голову, вспомнив, что значит быть голодным. Подростком, совершая путешествие в Невернес, он чуть не умер от голода на морском льду.

— Но ведь в Алгоритме сказано, что каждый преображенный будет вечно сыт бесконечным телом Эде?

— Да, но те, кто еще не преобразился, тоже должны что-то есть.

— Бертрам Джаспари сказал бы, что страдания, переносимые в этой жизни, — это тест, показывающий, кто достоин преображения, а кто нет.

— Да, сказал бы.

— И все ивиомилы поддержали бы его в том, что все страдания будут вознаграждены, когда Архитектор умрет и его «я» перейдет в вечный компьютер.

— Это все мои дети, пилот! — Харра показала на фотографию своей семьи. — Мои малютки. И они голодают. Истина о существовании зла и страданий входит в Четыре Великие Истины, но искать страдания без нужды — это хакр против Бога.

— Программа Прироста вызывает бездну страданий.

— Вот почему мы должны быть чрезвычайно осторожны при форматировании и редактировании программ.

— Программу всегда проще написать, чем переписать, да?

Харра кивнула.

— Ошибка, включенная в программу как решение временной проблемы, пусть даже очень серьезной, может причинить большой вред.

— Ошибка, — задумчиво произнес Данло. — Вроде вируса.

— Что вы имеете в виду?

— Иногда избавиться от ошибки становится невозможно, как от аномального вируса, внедрившегося в чью-то ДНК.

Харра печально улыбнулась этой жуткой метафоре.

— Мы боимся, что наша Святая Церковь всегда была консервативна. К сожалению, мы сохраняем не только позитивное, но и негативное.

— Такова суть каждого ортодоксального учения, разве нет?

— Да, вы правы.

— И все-таки ваша Церковь обеспечила себе путь к переменам.

— О чем вы?

— Я узнал, что Святые Иви могут принимать новые программы.

— И как же, по-вашему, это происходит?

— Я узнал, что Святая Иви является хранителем первого компьютера Эде. Первого вечного компьютера, в который он поместил свою душу.

— Не слишком ли много вы узнали? — улыбнулась Харра.

— Известно, что Программа Эде для вселенной внесена в этот компьютер и что одна только Святая Иви может контактировать с ней.

— Что еще вам известно?

— Что только Святая Иви может читать Бесконечную Программу Эде и решать, какие программы Церкви соответствуют ей, а какие нет.

— Неужели? — В темных, почти черных глазах Харры, устремленных на Данло, горел огонь нерушимой веры. Поток невысказанного прошел между ними, и Данло понял, что она никогда не пойдет на контакт с вечным компьютером Эде из экономических или политических побуждений.