Экспроприатор

Он бросил мне через плечо «жди здесь» и вышел. Спасский прикусил губу, глядя на бумаги в своих руках, которые Влад велел сжечь и повернулся ко мне.

— Кофе будешь? У нас тут офис на втором этаже.

Я только хотела ответить, но один из слесарей его окликнул и сказал, что Владимир Васильевич пригнал машину.

Серебристый икс шестой, который загнали внутрь сервиса, заставил лысого удрученно вздохнуть и грустно посмотреть на Володю, выходящего из машины.

— Это же бумер, Володь. — Покачал головой Ваня.

— Это хороший бумер, я его смотрел. — Авторитетно заявил Володя, поздоровавшись со мной. — Тут заменить-то по минималке и можно толкнуть с хорошей наценкой.

— Это бумер, а значит Влад будет недоволен. — Снова покачал головой Спасский, глядя на машину, вокруг которой уже мельтешили слесари.

— Я правда смотрел. — Уже без прежней железобетонной уверенности произнес Володя с сомнением оглядываясь на машину.

И двадцать минут спустя:

— … у меня полные серваки этих ебанных шмар. Ты что притащил мне, блядь? — вкрадчиво спросил Влад, отойдя от машины и очень внимательно глядя на Володю. — В ней масло на нуле, потому что жрет как тварь. Ты расход смотрел у этой дизельной залупы? Там цифры как у реактивного истребителя. Просто на двиг у нее посмотри, мудак синие яйца. Посмотри, блять, на движок. Там только с ЕГР сажу не то что лопатой, ее и с брандспойтном заебешься удалять. — Кивнул на поданные Спасским влажные салфетки и стал зло оттирать руки не сводя взгляда с полумертвого Володи. — Передний привод выебан табуном негров, это под замену по косарю баксов каждый. Планки шедоу-лайн как пизда старой кошелки. Замена на самый ублюдский молдинг это еще косарь зеленых. Если я ее сейчас дальше осматривать буду, то в конце намотаю тебя на этот деньгосос который у нее типа движок. Ты под чем, сука, был, когда это эту конину сюда волок?

— Да она норм… — неуверенно начал блеять Володя, но его суетливо перебил Спасский:

— Володя, заткнись! Влад мы ее пихнем так, без рихтовки, но свежак вырубим, слово даю! Сегодня же вечером ее тут не будет, обещаю!

Казаков насилуя взглядом мертвого Володю, кивнул Спасскому и почти змеей прошипел:

— Еще хоть один раз с этими тремя ебучими буквами что-нибудь пригонишь, и я у тебя вырву орган из других трех букв, усек?

Бледный Володя торопливо покивал и Влад отвел взгляд. Я поняла, что облегченно вздохнула вместе со всеми.

Мы пробыли в сервисе еще два часа, на второй этаж в офис не поднимались. Чего ждали, не знаю, спросить у Казакова я опасалась. Просто тупо сидела полубоком на пассажирском сидении одной из машин и задумчиво постукивала каблуком по бетону, пока вокруг шумела работа. У меня уже почти села зарядка на телефоне, заняться было вообще нечем и я подняла взгляд на Казакова, сидящего на корточках в паре метров от машины.

Он сидел так уже минут сорок, если не больше. Почти недвижно. Рылся в телефоне, иногда курил, но ни разу не встал.

— Казаков, у тебя ноги не затекли? — не выдержала я.

— М? — поднял на меня вопросительный взгляд, затем снова посмотрел в экран. — Нет. Я так довольно долго могу сидеть.

— Как долго?

— Не засекал. Типичная черта зеков — сидеть на кортах часами и не шевелиться. — Едва заметно усмехнулся, быстро отвечая на пришедшую смс и негромко продолжил, — вернее, раньше типичная была, когда на этапах ни стульев ни скамеек нет ебись душа как хочешь, да и под конвоем часто на кортах, потому что из такого положения напасть или сбежать сложнее. Но это раньше было, сейчас реже встречается. У меня привычка из-за того, что я в карцер на месяц загремел. Там комнатушка два на два, стены и пол ледяные, шконка пиздец лютая, считай, что тупо железная сетка даже без какой-нибудь самой задрипанной фанеры. Ни к чему прикасаться нельзя, потому что тубик и пневмония здесь за здрасьте-дай-обниму, хуевая лампочка под потолком горит и днем и ночью… зрение теперь пиздецовое, в темноте вообще как крот. Ходил туда-сюда, да на кортах сидел. Ни книг, ни покурить, вообще ничего. Ненавижу тишину, покой и ожидание теперь, у меня внутри все ебется потому что там тогда мозгами чуть не тронулся. Твари ебучие.

— В карцер? За что? — сипло переспросила я.

— На зоне мне иногда бывало скучно и я себя веселил. — Снова быстрая усмешка и ответ на входящее сообщение. — Ну и компания у меня там не плохая сложилась, вместе мы веселились, но базарить со мной как с чертом чревато, что бы я ни сделал. Я за это спрошу в любом состоянии. Но их было больше, поэтому мне въебенили карцер. Мрази. Вообще хотели на два-три месяца продлить. Наивные мрази. Оттуда привычка, короче.

— Ты сейчас опять троллишь? — чувствуя как похолодели пальцы, неуверенно спросила я.

Он почти заметно поморщился и промолчал, а я похолодела, потому что поняла, что нет и он серьезно.

— Наконец-то. — Поджал губы и поднялся, не глядя на меня направился к выходу и бросил через плечо. — Пошли.