Эксперт № 47 (2013)

— Сейчас несколько проектов разрабатываем. Например, «День губернии», я ее назвал «По главной улице с оркестром». Целый день мы рассказываем о какой-нибудь губернии. Или сейчас вот начали проект — дорогой, но очень интересный — «Город N». Мы рассказываем о городах N: Плес, Таруса, Вышний Волочек. Сколько таких потрясающих маленьких городов! Люди смотрят с интересом. Идет цикл «Большая страна» — это и документальные фильмы, и очень хорошие пятнадцати-двадцатиминутные документальные очерки о людях: доярка, председатель колхоза, учитель, библиотекарь. Сейчас мы дополнительно запустим программу, где они будут рассказывать о событиях: у кого ребенок родился, кто что сделал. Пока не очень получается рассказывать о малом бизнесе, очень тяжелая штука. Это осложняется тем, что мы не имеем права на рекламу. Ищем баланс. Планов-то много. Но, честно говоря, очень часто возникает ощущение, что это никому не нужно. Я уже с 1991 года чувствую себя профессиональным нищим. Можно уже претендовать на звание заслуженного нищего республики. Но раньше я находил больше понимания. Сегодня мы все время в долгу, в нулях, в займах и так далее.

—Вывэфиреужешестьмесяцев.НасколькопроцентовотзадуманногосегодняработаетОТР?

— Сегодня мы не работаем даже на одну пятую. Во-первых, все должно устаканиться, техника, вот это здание — здесь же хозяйственные склады были. Из этого мы сделали вполне приличный телецентр, который сейчас работает двадцать четыре часа в сутки. Техника суперсовременная. Ее нужно отлаживать. Сидеть, правда, особенно негде, сидят друг у друга на головах. Сложность еще в чем. Мы будем выходить на платформе, мы включены в состав первого модуля. Но пока распространяемся по очень сложной системе, через сетевых операторов, поэтому в разных городах на разных кнопках. Люди не могут найти.

Конечно, хотелось бы работать лучше. Хотелось бы перейти на блок два раза по двенадцать. Перейти на платформу, чтобы иметь свою кнопку. Хотелось бы какого-то увеличения финансирования, чтобы можно было привлечь больше провинциалов. Я с удовольствием притаскивал бы сюда ребят, чтобы они месяц-два поработали и потом были бы нашими там представителями, потому что создать там корпункт не можем. Да и не нужно это, наверное. Есть много разработок интересных. Чего не будет — так это развлекухи.

—Зашестьмесяцеввещанияувасужесформировалсясвойзритель?НаОТРоченьразныйконтент —естьиклассика,имолодежныйформат.Выпланируетеохватитьсамуюширокуюаудиторию?

— Мы с самого начала считали, что наш зритель — это человек от 32–35 лет и выше. Образование среднее и высшее. Не москвич. Такой был посыл. Судя по сайту, письмам, отзывам, в какой-то мере мы угадали. Но и в Москве нас сейчас стали смотреть. Тут очень трудно угадать. Конечно, объединить жителей Камчатки, Казани, Калининграда, Ростова, Ставрополя нереально. Мы должны предоставить самый широкий выбор, чтобы каждый мог выбирать что-то свое.

Вообще, зритель — консервативный человек. Я вот помню про «Взгляд» мне говорили: ах, как вы угадали! Да тогда четыре месяца нас поливали так, что мало не покажется. Потом вдруг оказалось, что страна не может без этого жить. То говорили «полуночный гаденыш», то вдруг выяснилось, что страна не может жить без наших мальчиков. Это очень сложно — сформировать своего зрителя.

Я не верю, что мы будем иметь супервысокие рейтинги. Во всем мире это неосуществимая мечта. У нас будет, как у канала «Культура», три-четыре процента. Я вообще считаю, что будущее телевидение — это нишевые каналы.

—Васнавернякаобвинялив «архаичностиформ»наОбщественномтелевидении.Почемупривсехзатратахбылсделанвыборвпользуклассическойвизуализациителепоказа?

— Выбор такой формы не случаен. С самого начала, когда мы просчитывали, было понятно, что у нас будет достаточно большой блок документального кино. Иначе мы не выкрутимся. Оно снято в архаике. А потому хотелось органичности всего визуального ряда. Хотя у нас очень хороший кинопоказ. Если обратили внимание — лучшая классика.

Мне бы хотелось чего-нибудь революционного, режиссерского. Но я пока не вижу режиссуры на телевидении. Ушло целое поколение гениальных режиссеров: Володя Ворошилов, Женя Гинзбург, Толя Монастырев. Они ушли, и образовалась пустота. Хотя, конечно, сегодня уже я не уверен, что они нашли бы место.

Эпоха кончилась. И в сегодняшнем кино уже не может быть своего Тарковского. Может быть хороший, профессиональный ремесленный режиссер. Это еще хорошо, если ремесленный. У нас, к сожалению, сегодня есть претензии, но нет ремесла. А ремесло — это самая сложная вещь.