Эксперт № 24 (2013)

На роль главного инженерного менеджера мегапроекта нужен национальный интегратор — структура, имеющая опыт реализации масштабных межотраслевых проектов, которая должна будет разработать и внедрить индивидуальные правила игры для большого количества участников процесса — государственных и частных игроков из разных стран и отраслей. Именно компетенции национального интегратора могут стать основным ограничением проекта. Их, в отличие от промышленных технологий, невозможно ни купить за рубежом, ни скопировать.

Они очень стараются

Еще совсем недавно отечественные машиностроители не смогли бы предложить для подобной мегазатеи практически ничего значимого — только самые технологически простые, не ответственные и дешевые элементы. К настоящему времени ситуация изменилась в лучшую сторону: кое-что свое у нас уже есть. Наши машиностроители стараются изо всех сил, чтобы «своего» становилось еще больше. Однако ситуация в отрасли складывается весьма странная: государство стимулирует и софинансирует разработки новой техники, но когда дело доходит до ее реализации, машиностроители сталкиваются с тем, что рынка для нее нет.

Мегапроект освоения шельфа в первую очередь предъявит спрос на буровые суда, а также буровые и добывающие платформы — сложнейшие инженерные сооружения, представляющие собой плавучие заводы по добыче, разделению, очистке, осушке и хранению нефти и газа (подобные «заводы на плаву», особенно если они предназначены для работы в ледовых условиях, могут стоить от 1,2 млрд до 2 млрд долларов каждый). Для них потребуются тысячи единиц ответственного технологического оборудования — насосы, компрессоры, электрогенераторы, мощные приводы, подводные роботизированные комплексы и проч. Уровень требований ко всем этим агрегатам на порядок выше, чем к их аналогам, работающим на суше: они должны быть изготовлены из особых «морских» сталей и сплавов, компактны, супернадежны и рассчитаны на длительную автономную работу.

На первый взгляд нам с нашей технологической отсталостью к этому хайэнду и близко не подступиться. Но на самом деле все не так страшно. Отраслевые эксперты утверждают: на платформах нет ничего такого, что было бы в принципе неподъемно для отечественной промышленности, даже в ее нынешнем состоянии.

Процесс создания и освоения новых агрегатов и систем для судов и платформ стартовал четыре года назад, когда была запущена федеральная целевая программа «Развитие гражданской морской техники» на 2009–2016 годы. Из госбюджета на нее выделено 88 млрд рублей, еще почти 45 млрд предполагается привлечь из других источников. На эти средства десятки машиностроительных компаний разрабатывают новые судовые двигатели, электрогенераторы, радиоэлектронное оборудование и проч. К примеру, НПО «Винт» (входит в северодвинский центр судоремонта «Звездочка») совместно с концерном «Русэлпром» создают движительно-рулевую колонку (ДРК) мощностью 9 МВт. ДРК объединяет гребной электродвигатель и гребной винт; она является основным маршевым двигателем судна, она же позволяет ему маневрировать. Для российского машиностроения это совершенно новое направление: ДРК такой мощности в стране еще никогда не делали. Стоимость импортных аналогов этого образца судового хайтека составляет порядка 30 млн долларов.

К настоящему моменту у большинства участников ФЦП новая техника готова к серийному производству. Однако спроса на нее нет: разработка крупных шельфовых месторождений нефти и газа, лицензии на которые уже розданы «Роснефти» и «Газпрому», еще не вступила в активную фазу; а имеющиеся немногочисленные заказы, к примеру на комплектование танкеров ледового класса и ледоколов нового поколения, уходят в основном западным фирмам.

Война за рынок «арктической» морской техники, который толком еще не сформировался, де-факто идет уже вовсю. Ведущие зарубежные машиностроители стараются оттеснить национальных игроков и структурировать потенциальный спрос под себя. При этом возможность заработать — отнюдь не главный стимул для них. Иностранцами движет более серьезный мотив.

Просили не беспокоить

Высокие арктические широты отличаются особо суровым климатом: здесь сошлись жестокие морозы (ниже –50°С); сплошные ледяные поля с толщиной льда свыше полутора метров, натиску которых мало что может противостоять в принципе; мощные штормы, сильные ветры и соленые туманы, буквально съедающие металл. Промышленная добыча каких бы то ни было ресурсов в столь сложных условиях не ведется нигде в мире. Соответствующего опыта и отработанных технологий ни у кого нет.