Эксперт № 23 (2014)

Второе событие было связано с долгопрудненским лицеем, в котором учились мои дети и дети моих друзей. Лицей замечательный, ваш журнал о нем тоже писал (см. «Концептуальное дитя», «Эксперт» № 20 за 2011 год). Но один скандальный папаша начал там донимать директора. На лицей обрушились проверки. Отчасти они были связаны с тем, что родители скидывались на нужды школы, ютившейся в детском саду. Мы-то знали, что директор копейки не возьмет, но, чтобы пресечь любые слухи, создали некоммерческое партнерство — фонд отцов-спонсоров. Когда организовался фонд, нужно было чем-то кроме бытовухи заняться. Организовали всякие программы для школы и института, мероприятия, стали пробивать строительство здания для школы. И пробили: в этом году его введут в строй. Здесь будет школа, потом еще пансион, всякие комплексы... Этот лицей на самом деле играет большую роль: он готовит классных ребят к поступлению в МФТИ. И кроме того, является магнитом для родителей. Все стремятся туда устроить детей, потому что образование там на высшем уровне. Кстати, некоторые из наших ученых, возвращающихся в Россию, в первую очередь думают, как пристроить своих детей в приличное место. Когда известная компания Abbyy, делающая электронные словари, искала место для дислокации, она обратила внимание на окрестности Долгопрудного в том числе и из-за лицея.

— Насчет дислокации вокруг МФТИ и других образовательных вузов — вопрос ведь спорный? Это не наша история. Ведь наша наука гнездилась в академических институтах…

— Да. И в Минпроме это тоже понимали и, тем не менее, сделали ставку на вузы. Сейчас ведь конкурентным преимуществом является инновационное разделение труда в отличие от индустриального, которое было, когда создавались кластеры XX века вокруг рудников и портов. В инновационном разделении труда рудой или золотом как раз является инновационная молодежь. Поэтому прижились инновационные кластеры в США и Европе — они создавались на базе университетов. Мы тоже должны возрождать фарму на основе новых, а не старых укладов.

«Главное — не проекты, а люди, которые хотят творить, да еще свои деньги вкладывают», — считает Андрей Иващенко

Фото: Олег Слепян

— Минпром выделил деньги на строительство корпуса для биофармкластера, он уже почти готов — красавец. А какова начинка?

— Это был первый вопрос, который мы стали обсуждать с руководством МФТИ. Решили: пока будет строиться здание, мы на базе института уже создадим несколько лабораторий и начнем экспериментировать с различными партнерами — компаниями большими и маленькими, учеными, нашими и иностранными, стартапами, студентами. И к окончанию строительства здания у нас уже будет затравка, которую мы туда посадим прорастать. Ректор МФТИ Николай Николаевич Кудрявцев нас поддержал и выделил тысячу квадратных метров, где сейчас разместился десяток лабораторий. Для кластера мы придумали некоммерческое партнерство «Биофармкластер “Северный”». Туда вошла крупная компания, лидер нашего рынка «Протек», производитель лекарств «Акрихин», «ХимРар», МФТИ, компания «Фармзащита».

— А по какому принципу создавались лаборатории?

— Во-первых, мы хотели, чтобы они были взаимодополняющими: химики, биологи, физики, биоинформатики. Чтобы они общались и в ходе этого общения возникали новые идеи. Во-вторых, чтобы часть лабораторий были фундаментальными, часть — прикладными. К примеру, мы привлекли сюда компанию «Альтоника». Они делают кардиомониторы для скорой помощи. А еще у них была идея делать кардиофибрилляторы, только денег на это не было. Мы говорим: открывайте свою лабораторию, мы поможем вам подать заявку на грант (для них общение с чиновниками — тихий ужас). И вот они уже скоро приступят к производству. Пригласили создать лабораторию известного в мире химика нашего соотечественника Валерия Фокина. Еще одной лабораторией — разработки инновационных лекарственных средств — руководит нобелевец Барри Шарплесс.

— А зачем Физтеху вся эта биология? Тут делают крутых физиков, не смотрят ли они свысока на такое соседство?