Эксперт № 20 (2013)

И хотя европейская поддержка для Азеведу очень важна, более важными могут оказаться хорошие отношения со странами БРИКС. В частности, с Китаем, третьей крупнейшей экономикой мира после ЕС и США. Пекин рассматривает Бразилию не только как партнера по БРИКС, но и как экономику с дополняющей структурой — бразильцы поставляют многие виды сырьевых товаров в растущий Китай. И если Бразилия интересна всем, то представившая второго кандидата на пост главы ВТО Мексика оказывается конкурентом Китаю как источник экспорта недорогой промышленной продукции, особенно на американский рынок. Показательно и отношение Индии, где на Бразилию смотрят как на долгосрочного партнера, а Мексику рассматривают как продолжение Соединенных Штатов.

Хотя США выступали против кандидатуры Роберту Азеведу, они будут вынуждены с ним работать. «Он — отличный выбор. Я думаю, что у Роберту есть прекрасный шанс вдохнуть жизнь в затухший процесс и попытаться преодолеть серьезные трудности», — заявила Сюзан Шваб , служившая торговым представителем США в администрации Джорджа Буша. В Вашингтоне надеются, что в качестве главы ВТО Азеведу окажется более восприимчив к идеям свободной торговли, чем на посту представителя Бразилии, где он был вынужден защищать протекционистские решения своего правительства.

Так или иначе, перед новым главой ВТО стоит непростая задача — справиться с противоположными друг другу ожиданиями развитых и развивающихся стран. «Победа для Бразилии символичная. И если Азеведу справится, то это будет невероятный успех. Но добиться этого будет сложнее, чем провести Олимпиаду в Рио», — прокомментировал перспективы нового руководителя ВТО Жоау де Кастро Неваш , эксперт Eurasia Group.

Лондон

График 1

Назначение Роберту Азеведу на пост главы ВТО - свидетельство возросшей значимости блока БРИКС

График 2

Перед новым главой ВТО стоит задача по перезапуску замедлившейся в последние годы международной торговли

Конец синекуры

Борис Хейфец, главный научный сотрудник Института экономики РАН, доктор экономических наук

Пересмотр соглашений об избежании двойного налогообложения с отменой льгот для иностранных компаний способен дать немалый экономический эффект и уменьшить как легальную, так и нелегальную утечку капитала из России

Рисунок: Игорь Шапошников

Провозглашенный российскими властями курс на деофшоризацию отечественной экономики имеет под собой серьезные основания. Помимо утечки потенциальных инвестиционных ресурсов даже легальный отток капитала в офшоры влечет за собой серьезные потери для бюджета.

В 2009–2011 годах ставки более 80% всех налогов на дивиденды, начисленные иностранным организациям и физическим лицам, не являющимся резидентами РФ, составляли 5% и ниже (см. график 1). Такую возможность дают многие соглашения об избежании двойного налогообложения (СИДН), заключенные Россией. У нас же налог на дивиденды для российских компаний составляет 9%, для иностранных — 15%.

Многие СИДН предусматривают дополнительные льготы на процентные доходы и поступления от роялти. Они составляют 0%, в то время как в России подобные налоги облагаются по ставке 20%.

Есть и другие легальные пути получения преимуществ от легального увода капиталов в офшоры. При изменении гражданства или в случае, если гражданин РФ более полугода проживает в другой стране, зарубежные юрисдикции получают налог на доходы физических лиц (ДФЛ), большая часть которых имеет российское происхождение. Во многих случаях налоговая «экономия» на ДФЛ (например, при продаже) достигается за счет оформления недвижимости, ценных бумаг и других активов на офшорные компании. Широко используются различные виды трастов. Передавая собственность в траст, налогоплательщик освобождает себя от необходимости платить налог на ДФЛ. Нет такой обязанности и у управляющего трастом.

Не облагаются налогом трудноуловимые потоки капитала за счет трансфертного ценообразования. Как в случае экспорта, так и импорта оно уменьшает реальную базу налога на прибыль. Между тем, по данным Счетной палаты РФ, объем товаров, которые оформлены по контрактам, заключенным с офшорными компаниями, в 2012 году превысил 321 млрд долларов — это больше трети всей внешней торговли России. И эти оценки еще не учитывают «прокладочные» компании из так называемых спарринг-офшорных юрисдикций, которых нет в списках офшоров Минфина РФ.

В общей сложности только из-за прямого использования легальных возможностей минимизации налогообложения, прежде всего с помощью СИДН, российский бюджет, по моим оценкам, в 2011 году потерял не менее 50 млрд долларов, что составляет около 12% его расходной части и почти 2,5% ВВП. Для сравнения: потери американского бюджета от агрессивной минимизации налогообложения с использованием офшоров в конце 2000-х оценивались в 100 млрд долларов, Германии — порядка 30 млрд евро.