Эксперт № 15 (2013)

Главный приз вручается за лучшее произведение визуального искусства. Об этом принято говорить всегда, но в этом году выбор жюри и правда был не прост. Хороша была и инсталляция из лезвий коньков Леонида Тишкова — самая яркая работа прошлогодней Уральской биеннале; и показанная там же инсталляция «Пространство борьбы» Владимира Селезнева со стенами, исписанными граффити; и лаконичная мебель из металлических прутьев, похожая на трехмерный карандашный рисунок, Ани Желудь (она выставлялась на «Последней выставке» в Гридчин-холле, где художница меняла объекты на стойматериалы и оргтехнику для открытия собственной галереи); и придуманный для Третьяковки «Музей пролетарской культуры» Арсения Жиляева. Победителем стал проект самый масштабный, новаторский и зрелищный — опера «Марево», идея и визуальное оформление которой принадлежат художникам группы «Провмыза» Галине Мызниковой и Сергею Проворову. Определение жанра «Марева» как оперы весьма условно — действие отсутствует, текст невнятен, музыкальные партии минималистичны. Скорее это перформанс внутри инсталляции. Критики называли оперу и «апокалиптическим триллером», и «метафизическим странствием на стыке искусств», а член жюри и куратор Андрей Ерофеев — трендом сегодняшнего дня, когда художник выходит из «подполья» скромной мастерской и сотрясает храм традиционного искусства невиданными ранее постановками.

Еще одна важная номинация, аналогов которой у конкурентов нет, вручается за лучший региональный проект современного искусства. По словам директора ГЦСИ Михаила Миндлина, восемь лет назад, когда вручалась первая «Инновация», в шорт-листе оказались в основном столичные авторы. Но так как премия всероссийская, а ГЦСИ уже строил сеть филиалов, решили вывести региональные проекты в отдельную номинацию, дабы не превращать конкурс в московско-питерский междусобойчик. Сейчас региональные проекты занимают едва ли не половину всех пяти номинаций, так что специальный приз можно уже упразднять за ненадобностью. Ну а премию взяла воронежская выставка «Гербарий» Ильи Долгова — рассказ о глобальном мироустройстве через природные образы.

Два приза заслуживают отдельного внимания — лучшим кураторским проектом признана главная выставка 2-й Уральской биеннале современного искусства «Самое себя глаз никогда не видит», собранная Ярославой Бубновой. В той же категории номинировался Андрей Ерофеев, куратор персональной выставки Леонида Сокова в ММСИ, получивший утешительный приз от постоянного спонсора премии благотворительного фонда «U-Art: Ты и искусство» Томаза и Иветты Манашеровых. Главная странность, если не сказать нелепость, этих наград в том, что оба лауреата являются членами жюри «Инновации». Получается, жюри выбирало победителей внутри себя? Организаторы пытаются оправдаться тем, что якобы номинанты в голосовании за свои работы не участвовали, но можно ли таким образом исключить их из списка явно аффилированных лиц? И не должны ли они были сделать выбор: снять свои работы с конкурса или же выйти из состава жюри? Впрочем, это вопросы риторические и самих лауреатов они не смущают. Нюансы со временем забываются, а награды на полке и в послужном списке остаются.

Пожалуй, самым бесспорным стало вручение внеконкурсного приза «За творческий вклад в развитие современного искусства» Эрику Булатову. Художник из поколения шестидесятников, один из основателей московского концептуализма, давно живет в Париже, его работы украшают крупнейшие музейные и частные коллекции (как парадокс — в Третьяковке лишь один рисунок Булатова, который он сам подарил музею), так что премия — более чем заслуженный знак внимания.

Сопоставить собственные впечатления от конкурсных работ с решением жюри можно еще в течение трех недель на продолжающейся выставке номинантов в ГЦСИ.   

Hi-End

A. Lange & S"ohne выпустили часы Richard Lange, посвятив их старшему сыну основателя мануфактуры Фердинанда А. Ланге. Именно Рихард Ланге многие годы был главным инженером знаменитой саксонской мануфактуры и запатентовал ряд усовершенствований — в частности, придумал добавлять бериллий в сплав никеля, из которого делаются волосковые пружины, — в результате они стали менее восприимчивыми к изменениям температуры и более эластичными. Это повысило точность часового механизма, и именно на основании этого патента Рихард Ланге разработал так называемые обсерваторские часы, которые отличались особой надежностью. В 2006 году мануфактура решила возобновить традицию этих часов и назвала их, естественно, в честь Рихарда.