— А все сто процентов этих детей — при живых родственниках. Да, это правда. Вот мы же забываем, что у нас не война, не какая-то катастрофа, когда круглые сироты появились. Ничего подобного. У всех детей есть родственники. И это проблема общества. Это не государственный вопрос, подчеркиваю. Ребенка, например, изъяли из семьи. Мама запила, стала наркоманкой, а того хуже, если она погибла. Но есть бабушки, дедушки, дяди, тети. Органы опеки должны от каждого получить решение: заберут ребенка к себе в семью либо отдадут в детское учреждение. И подчас страшно читать сиротское личное дело, в котором родственники пишут: не могу взять ребенка, потому что у меня стесненные жилищные условия и так далее. То есть ты понимаешь, что люди не берут на себя ответственность за родного человека, не знаю, в силу черствости, в силу еще чего-то...
— Нет-нет, их больше не становится. Это растет процент, а количество людей, у которых детей изымают, уменьшается каждый год. Скажем, в 2006–2007 годах пар, лишенных родительских прав, было больше 100 тысяч. Уже в 2009 году их было 72 тысячи, по-моему. В 2010-м уже 63, потом 50 тысяч. То есть общее число снижается.
— Был период, когда лишали и лишали родительских прав. Мы эту работу скорректировали. Надо бороться за семью до конца, иначе мы не остановим этого социального сиротства, понимаете? Надо заниматься серьезной социальной работой. Опять-таки есть позитивные примеры: Тюмень, Краснодар, Курск, Белгород. Регионы, которые очень давно стали практиковать программы восстановления асоциальной семьи или семьи, попавшей в сложную жизненную ситуацию, или в опасное социальное положение.
В Тюмени в 2004 году была создана система, которая показывает уникальные результаты. Берут неблагополучную семью, в ситуации на грани, когда уже необходимо изымать ребенка и потом лишать родительских прав. Приходит бригада социальной помощи — медики, социальные работники, психологи — и говорят: вы попали в губернаторскую программу. У вас есть шанс. Мы вас вылечим бесплатно от алкоголизма или наркомании, затем дадим, если вы в сельской местности, двух коров, там, пять коз, сто кур. Если вы из города — трудоустроим или, если хотите, малый бизнес поможем открыть, пекарню или кафе. И ребенка в семье оставим.
Программа работает реально. Когда в 2010 году я увидел эту систему, у них была эффективность 83 процента. На 2013 год — уже 91 процент. То есть из 100 семей 91 удается реабилитировать.
Сейчас идет разговор о так называемом социальном патронате. Ведь это же идея очень правильная, благая. Ее немножко извратили при принятии закона. Когда в первом чтении принимали, все испугались, что сейчас социальный патронат обратится в ту самую ювенальную юстицию, когда придут, скажут: всё, вы — асоциальная семья, мы вас ставим на контроль и, чуть что, ребенка заберем. Да не в этом идея социального патроната. Идея социального патроната в том, чтобы помочь при добровольном желании.