Эксперт № 51 (2014)

Возможно, когда-нибудь кластерная политика станет первым шагом перехода от построения масштабных институтов развития, буксующих в жидковатой инновационной среде России, к точечной поддержке эффективных проектов. Главное, чтобы поддержка не остановилась на этапе котлованов, а тонкая настройка инновационной системы не выпала из числа приоритетов власти в условиях экономического обвала. «На кластеры даются относительно небольшие деньги, но они влекут за собой большой объем практической организационной работы, полезной бизнесу, и формальные требования наполняются жизненным содержанием. Кроме того, мы будем максимально помогать им в рамках программ поддержки малого и среднего предпринимательства, встраиванием кластеров в государственные отраслевые программы и программы инновационного развития госкомпаний», — говорит Артем Шадрин.

Для получения эффекта от кластерной политики стоит сконцентрироваться на десятке лидеров, отказаться от попыток стандартизации кластеров, признать наличие различных их типов и необходимость дифференцированного подхода к их развитию и оценке.

Так, для кластеров, ориентированных на технологические прорывы, важна самоорганизация на уровне местных сообществ. Это позволит им создать своеобразную потребкооперацию, ориентированную на коллективное освоение мер государственной поддержки, объединить усилия для совместного продвижения и, возможно, получить эффект от взаимодополняющих компетенций. Оценка подобных кластеров должна вестись по количеству совместных проектов, доле на мировых рынках.

Для кластеров, выстраивающихся вокруг крупных компаний, важны совместное использование инновационной инфраструктуры, создание производственных цепочек и интеграция в число поставщиков. В этом случае критерием могут стать традиционные бизнес-показатели: выручка, прибыль, а также доля местных поставщиков в закупках компаний-лидеров.

Спасение неудачников стоит в принципе вынести за рамки развития инновационных кластеров. Эта задача решается при помощи совсем других инструментов и мало связана с инновациями. Пока же мода на кластеры уже пошла в массы. «Нет, пожалуй, такой недели, чтобы в России не объявляли о появлении нескольких новых кластеров», — говорит Евгений Куценко, ведущий мониторинг этой темы.

Миротворец и агрессор Геворг Мирзаян

Франция и Германия собираются использовать украинский кризис во взаимной конкуренции за влияние в Евросоюзе. Правда, если Париж лишь хочет вернуть себе прежний вес, то Берлин планирует достичь ни много ни мало лидерства в Европе — без очередной мировой войны

section class="box-today"

Сюжеты

Россия и Европа:

ЕС не хочет отдавать Турцию России

Германия раскололась в отношении России

/section section class="tags"

Теги

Россия и Европа

Политика

Санкции в отношении России

/section

В последние недели Европа с удивлением наблюдает за неожиданной внешнеполитической активностью французского президента в деле разрешения противоречий по линии Россия—ЕС. Сначала Франсуа Олланд летит в Казахстан, где вместе с Нурсултаном Назарбаевым предлагает свою версию дорожной карты по урегулированию ситуации в Донбассе. Затем по пути домой делает неожиданную остановку в аэропорту Внуково, где его встречает лично Владимир Путин . «Спасибо, что вы нашли время на то, чтобы приземлиться в Москве и несколько минут поговорить по тем проблемам, которые стоят сейчас перед нами, которые мы должны решать», — заявил российский президент. В итоге «несколько минут» разговора затянулись почти на два часа. И, судя по всему, они будут не последними. Париж хочет выступить посредником на переговорах по преодолению — или хотя бы предотвращению эскалации — нынешнего никому не нужного кризиса в отношениях между Россией и ЕС.

figure class="banner-right"

//var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); var rnd = 1; if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Однако на пути у миротворческих инициатив французского президента возникло неожиданное препятствие. И это, как ни странно, не Соединенные Штаты (не секрет, что администрация Барака Обамы тоже заинтересована в деэскалации кризиса до приемлемого для нее уровня), а вроде бы вполне дружественная России Германия. Она фактически отказалась от так называемой Восточной политики (в рамках которой Берлин последние десятилетия выстраивал особые отношения с Москвой и, по сути дела, говорил с ней от имени всей Европы), превратившись, по оценке британского журнала Economist, в «дипломатический щит Запада против Владимира Путина».

Путин как решение