Эксперт № 37 (2013)

Основные избиратели Навального: студенты, профессура, интеллигенция, офисные менеджеры, а также мелкая буржуазия — небольшой класс собственников, часто предприниматели малого бизнеса. Такова периферия основного революционного ядра электората Навального на этих выборах. Эти люди сегодня, безусловно, лишь используют оппозиционера как проводника своего протестного сигнала, но, часто при демонстрации слабости властной вертикали, способны создать серьезную вибрацию всей системы. Примеры подобного исключительно трагичны для мировой истории: революции во Франции и России, приход национал-социализма к власти в Германии, условия для взращивания пиночетизма в Чили. Везде образованная верхушка общества и мелкобуржуазная прослойка становились акторами серьезных системных преобразований, затем очень быстро уступали другим бремя радикальных и кровавых реформ, а потом сами становились первыми жертвами нового порядка.

Алексею Навальному удалось на время привлечь умеренно недовольный электорат столицы

Фото: РИА Новости

Да, сегодня ситуация в России далека от революционной, но уроки истории говорят, что чаще всего слишком поздно приходило осознание упущенного момента, когда власти нужно было остановить заигрывание с оппозицией, а умеренно недовольной части общества прекратить взнуздывание радикализма. Глобальные риски новой российской политической системы уже осознала часть «белоленточного» движения, считает политолог, член экспертного совета фонда «Институт социально-экономических и политических исследований» Алексей Зудин : «Часто ставят знак равенства между сторонниками Навального и субкультурой, которая породила “белоленточное” движение. Так вот, в ходе избирательной кампании Навального эта субкультура раскололась. Часть оппозиционно настроенных людей пугают нетерпимость, конфронтация, сектантство и ставка на манипуляцию, которые несут такого рода кандидаты. Они жаловались на агрессию сторонников Навального, на агитацию, которую сочетали с запугиванием в самых разных формах. Они понимают, что к власти пытаются прийти авантюристы, которых ни с какой группой общества не связывают никакие обязательства. Эти люди опознаются не только по конфронтационной риторике и безответственным действиям, а еще и по организациям, которые они создают. А они создают секты в разных формах и под разными названиями».

Риски конкурентности

В Кремле, похоже, прекрасно понимают все риски новой политической системы и взятого тренда на повышение конкурентности выборов. Причем элемент риска уже принят как данность сегодня, а не в гипотетическом завтра. Все яркие фигуры несистемной оппозиции интегрировались в систему, приняв участие в минувших выборах: Навальный в Москве, Евгений Ройзман в Екатеринбурге, Геннадий Гудков в Московской области. Борис Немцов во главе списка «РПР-Парнас» преодолел проходной барьер на выборах в Ярославскую областную думу и, кстати, собирается там работать в качестве депутата на постоянной основе.

«Мы долго строили партийную систему, и в какой-то степени нам это удалось, — считает Дмитрий Абзалов , вице-президент Центра стратегических коммуникаций. — Обратная сторона партийной системы — потеря личной ответственности, территориальной ответственности за принимаемые решения. Сейчас есть запрос на эту ответственность — это тренд, который показали примеры Москвы и Екатеринбурга. Власть становится персонифицированной, с элементом личной ответственности. Сегодня новый тренд сходится на Навальном и Ройзмане, однако надо понимать, что новые люди только выращиваются, причем в другой среде — муниципальных депутатов, общественных активистов, которые занимаются проблемами конкретной территории».

В этом смысле ситуация с Алексеем Навальным в Москве скорее чужеродное явление для новой системы, поскольку оппозиционер игнорирует обязательства перед своими московскими избирателями и тем более не собирается нести личную ответственность за жизнь в мегаполисе. Москва для него лишь трамплин в федеральную политику, при всей абсурдности таких амбиций.

Таблица:

Результаты выборов мэра Москвы

Евгений Ройзман, одержавший победу на выборах мэра Екатеринбурга, — фигура иного плана, хотя по всем внешним признакам его помещают в связку со столичным оппозиционером. Он тоже аккумулировал часть протестных голосов, но при этом для екатеринбуржцев он свой, человек из местной среды, понятный и предсказуемый, при всей сложности своей личности и биографии. Не открещиваясь от оппозиционного имиджа, Ройзман изначально давал понять, что настроен выполнять предвыборные обещания и готов работать с любыми властями и тем самым становиться частью институциональной политики, а не подтачивать ее изнутри. (Подробнее о выборах в Екатеринбурге читайте "По правде или по понятиям".)