Эксперимент RK800 (СИ)

Выскочивший из подсознания облик вот так просто стоящего напротив Коннора, что теперь, повторяя движения Майлза, надевает серую футболку, сработал как кнопка тревожного вызова. Я молниеносно стянула с головы противную резинку, и волосы, ворохом спадающие на плечи, протяжно отозвались электрическими уколами в коже головы. Не могу точно сказать, что осознавала свои действия. Здесь, как пять минут назад напротив Коннора, я чувствовала себя машиной, единственной задачей которой является преодоление похоти и выедающего желания стать ближе. Ближе не только телом, но и душой… прямо как тогда, прямо как с бывшим мужем.

Майлз все не сводил с меня обеспокоенных глаз, и его взгляд становился более тревожным, когда я решительно двинулась в его сторону. Вчера, прижимаемая к столу, я видела взгляд изголодавшегося хищника, который позже признался в одурманивающем эффекте прикосновений. И вот, хищником становлюсь я, напрочь забыв о неприятном для машины прошлом, о своей совести, о репутации в глазах друга. Мне срочно требовалось заткнуть пробоину в своей флегматичной стене, которая с каждым мысленным возвращением в подвал все сильнее трещит по швам! Увы, способ был один. Пусть нечестный, пусть столь мерзкий по отношению к девианту. Иначе я не могу. Иначе я сойду с ума.

Свет в комнате был более, чем подходящий. Тусклый, приглушенный из-за включенного телевизора, что отливал зелеными лучами очередного дурацкого шоу. Я радовалась этим лучам, ведь они позволяли представлять кого-то другого, кого-то, чье присутствие вызывает не просто желание заботиться и оберегать, но желание пропитываться обоюдным теплом двух совершенно чуждых друг другу существ. Расстояние было сокращено в одно мгновение, и Майлз, не успев среагировать, был откинут мягким, но настойчивым толчком в грудь на холодную постель. Все, как в тот день, когда мы впервые встретились. Разве что поменялись декорации и чувства, сочащиеся из нас обоих.

Пока девиант не успел осознать происходящее, я с завидной сноровкой оседлала бедную машину, которой явно была непонятна моя реакция. В голубых глазах смешивались тревога, волнение и все то же возбуждение, с которым андроид прижимался ко мне на кухне. Только теперь первого и второго было больше, и потому Майлз, попытавшись увернуться от моих поцелуев, спешно остановил уже пробирающиеся под футболку женские руки.

– Дженнифер, что ты делаешь? – обеспокоено осведомился девиант, с каждой секундой теряющий желание сопротивляться.

Я не могла терпеть – у меня не было сил. Я не могла остановиться – впервые за долгие годы отказывали тормоза. Тело содрогалось от нарастающего желания, языки адского огня полыхали в груди, и все это ощущалось так броско, так сочно, словно бы кто-то опрокинул яркие краски на белое полотно, знаменующее привычный флегматичный характер. Вырывая запястья из удерживающих меня мужских рук, я все сильнее жалась к машине, скуля точно маленький, просящий ласки щенок. Мне не хотелось открывать глаза, ведь тогда я увижу того, кто никак не вяжется с фантазиями и потребностями. Губы на инстинктах находили шею Майлза, дабы покрыть ее влажными поцелуями, однако когда девиант грубо схватил меня за плечи и оторвал от себя, я все же с мольбой во взгляде заглянула в тревожные голубые глаза андроида.

– Прошу… – охрипший голос не позволял говорить слова полностью, однако я постаралась совладать с ним, дрожа всем телом от прерывистого дыхания. – Обними меня…

Дважды просить не пришлось. Что именно прочитал в моем лице Майлз остается загадкой, однако девиант, вдруг прижав меня к себе за талию, резко повалил на кровать, оказавшись сверху. Так яростно одежда не летела в стороны даже несколько дней назад. В этот раз я, опьяневшая без вина, смело срывала с губ стоны, смело закрывала глаза, призывая в разбушевавшемся воображении иной облик, смело двигалась в такт светловолосому андроиду, что намерено запустил систему учащенного дыхания. Он накрывал меня своим теплом, точно одеялом, и я позволяла себе раствориться в нем, пропуская мимо ушей звуки телевизора, гуляющего по дому сквозняка, едва различимых мужских стонов. Насколько же сильно он ощущал присутствие женского тела, что неосознанно позволял себе издавать звуки? Неужели и Коннор так же ярко чувствовал мое тепло?..