Эксперимент RK800 (СИ)

Ощутив слова на губах, я поспешно их облизнула. А хочу ли я, чтобы все заканчивалось? Как так получилось, что андроид с не поверженными рамками вызвал глубокий интерес всего за четыре дня? Должна была признаться самой себе, что еще в доме Златко я отметила прекрасные изгибы скул с родинками, полных губ, черные густые ресницы. Его руки были по-мужски слаженными, имели совершенные имитации чуть выступающих вен, даже лежа на спине он обладал отменной осанкой. И вот, спустя всего каких-то четыре дня я нахожу в нем не только идеального мужчину, но и довольно интересную личность, с которой хочется сблизиться куда сильнее, выходя за рамки «машина – техник».

Что же это такое… что же со мной происходит…

Встряхнув головой, я отмела тревожные мысли в сторону. Чтобы со мной не происходило, я обязана доделать свою работу. Ведь моя цель была гораздо важнее RK800 и абсурдных чувств к нему. Моей целью были свобода и безопасность, причем не только моя, но и Майлза.

Я спускалась в подвал осторожно, точно боялась оступиться и упасть. На деле же мне было боязливо смотреть в лицо андроида из страха встретить его холодный взор. Но Коннор не смотрел на вход. Коннор смотрел вверх, мигая голубым диодом. Стабильная психика – хороший знак.

Усевшись в кресло, я попыталась больше не подавать движений. Привлекать внимание RK800 казалось таким же опасным, как если бы просто выдернуть чеку из гранаты, и вместо гранаты выкинуть чеку. Страхи были необоснованными хотя бы потому, что с момента моего ухода из подвала прошло сорок минут, а в дом так и не ворвались полицейские с оружием. И все же я старалась не двигаться, кропотливо собирая систему кодировок по памяти.

Процесс обещал быть долгим. За весь день мной были поглощены только два сэндвича, и то один остался недоеденным на тарелке за спиной. Однако я не чувствовала голода. Желудок наполнялся страхом и тревогой, и особенно сильно мне стало страшно, когда со стороны Коннора спустя час послышался шорох кабелей по столу. Внезапно мне захотелось раствориться в воздухе, сбежать из подвала, попутно проделывая дыры во всех встречающихся на пути стенах. Вместо этого я не выдавала эмоций, беспечно собирая код на центральном экране.

Вот что мне даровал флегматичный нрав. Умение держать каменное лицо, при этом сгорая изнутри.

– Вы так сильно желаете получить доступ к ФБР? – тихо, но по-прежнему холодно спросил андроид. Его тяжелый, суровый взор исключительной машины приковывал меня к месту. Именно поэтому я, точно заколдованная, лишь искоса глянула на андроида. В его прическе вновь выбилось несколько прядей… – не желаете ответить, по какой причине вы так стараетесь попасть в базы данных?

Его едкий взгляд безэмоциональных глаз выгрызал меня изнутри. Я видела перед собой машину: опасную, ледяную, лишенную чувств. Разве что с последним можно было поспорить, вслушиваясь в тяжелый, удрученный голос с идеальным тембром.

– Я не говорила, что пытаюсь туда попасть. Скопировала на всякий случай.

Коннор на долю секунды опустил взор, после чего вернулся к потолку. Светодиод снова окрасился желтым цветом, тонкая полосочка в виде круга враждебно перемигивалась, намекая на дестабилизацию. По правде говоря, мне стало дурно. Вчера вечером я старательно пыталась выявить у машины отклонения посредством разговоров и вопросов, а сейчас же готова отдать все, что угодно, лишь бы не видеть этого яркого, золотистого цвета. RK800 больше не разговаривал. Отчасти это придало мне уверенности.

Я знала, что собрать код будет сложно, однако все же кое-как доделала процесс спустя еще два часа. Майлза все не было, телефон молчал, со временем из-за погружения в работу замолчали и мои мысли. Система кодировок прописывалась медленно, но верно, однако даже когда процесс завершился, работы на этом меньше не стало. Напротив, теперь систему следует опробовать на Майлзе в режиме «инкогнито» дабы избежать слежки с ФБР, после чего в случае успеха внести в кодировку коррективы для получения доступа к изменениям личных дел в системе правительства.

Откинувшись на спинку стула, я позволила себе расслабиться на долю секунды. Желудок, освобожденный от тревоги посредством работы, недовольно заурчал. Погруженная в процесс кодировки, я даже успела забыть о машине на столе, однако когда встала со стула и направилась к выходу, ее голос заставил меня вспомнить о существовании Коннора.

– Я верил вам.

Удрученный тон Коннора отозвался во мне сворой мурашек. Обернувшись через плечо, я не спешила задавать вопросы. Стены подвала начинали сжиматься, желудок, в который раз хлебнув тревоги, поспешно отказался от мыслей о еде. Все, что нарушало теперь наше молчание – гул процессора и взволнованное биение артерий под правой ключицей.

– Что ты имеешь…