Эксперимент не удался

— Кто? А, этот... Когда сбежала долго через лес шла и вышла к коттеджному посёлку, а он там живёт оказывается. Мимо проезжал и подобрал меня. Из-за грозы связи не было такси не смогла вызвать, он повёз меня в город, но на выезде я узнала этих и он развернулся вслед за ними.

Острый взгляд в её сторону.

— Отвёз к себе домой.

— Машину запомнила?

— Бэха пятьсот двадцать пятая, красная. На зеркале хрень какая-то висит приметная. Фигурка в виде двух животных и мерцает.

— Номер?

— Вот номер не видела.

— Грановский...

— Обсохла и отвезли домой меня.

— Всё?

— Всё.

— Ничего не забыла?

Помолчала перебирая в голове события слившиеся воедино.

— Ничего.

Андрей чуть не вздрогнул на пискнувшее сообщение. Мельком глянул и убрал телефон.

— Барышня твоя? — не удержалась Алекса.

Холодно посмотрел и не ответил. Девчонка мучилась от боли и мечтала о таблетке, а совсем не о вопросах.

— Держись подальше от Грановского.

— Почему?

— Делай как сказал. Сколько ещё уроков должна дать жизнь чтобы ты поняла, меня надо слушаться. Неужели мало?

— Безоговорочно, как болван?! Научись обосновывать свои слова и может тогда к ним прислушаются.

— Нет ничего проще, чем обосновать каждое сказанное мною слово.

— Ну так обоснуй!

— Тебе это не надо.

— Как обычно, все пытаются решать за меня, что мне надо! Вам не кажется, меня надо спрашивать! Я устала от этого дерьма! — Алекса истерично кричала развернувшись к нему.

Припарковался возле серого пятиэтажного здания.

— Прости, я виноват... — притянул к себе, обнимая опешевшую от неожиданной перемены в нём

— Играете мной словно пешкой.

Не ревёт, близка к этому, но держится тяжело дыша. Странное ощущение закралось в душу, захотелось обнять в ответ, сдержала порыв.

— Грановский опасен, как для тебя, так и вообще. Просто услыш меня, и держись от него подальше, а лучше беги сломя голову.

— Он мне помог, уже не один раз.

Андрей резко отпрянул ухватив за плечи. Глаза будто испугом светились, может показалось.

— Лекс, пожалуйста, услыш меня. Если у тебя есть ещё, что мне рассказать, говори, всё до мельчайших подробностей. Мы до сих пор не знаем, кто отдаёт приказы на твою скорую отправку на тот свет.

Она молчала морщась от невыносимой боли заполняющей её по нарастающей.

После тщательного обследования, выписали кучу таблеток на все случаи жизни. Кроме сотрясения ничего серьёзного не обнаружили. По дороге домой он снова и снова задавал вопросы, по кругу об одном и том же, уточняя детали, заставляя вспоминать мелочи. Про Грановского ничего так и не рассказала и хотелось вроде, но молчала упрямо. Хотя и сама не знала почему. Всё выложила, и о том, как Меркель обманывал, как угрожал в гостинице, о похитителях, что смогла припомнить, а про нового знакомого язык не поворачивался. С этим то почему нельзя, а что нельзя... Держись подальше, ненавистная фраза. Почему про Богдана никто ни разу этого ей не сказал. Больнее, чем он никто не сделал. Меркель, Уимберг, Грановский, все они из одной кучи, подозрила Алекса.

— Хватит! — рявкнула сжимая виски. — Я всё сказала! Добавить нечего. Очень болит голова.

Андрей еле заметно вздохнул. За время в больнице он несколько раз отлучался разговаривать по телефону. И сейчас казался совершенно спокойным, но она чувствовала его дёрганность буквально кожей.

— Ты кажется не спал, может тебе домой пора, хватит меня мучить.

Уимберг неожиданно ухмыльнулся, а потом и вовсе расцвёл улыбкой.

— Я что-то смешное сказала?

— Да нет, — смотрит перед собой и будто сдерживается только бы не засмеяться. — Тебе бы задницу за проделки надрать, а я даже отругать не могу. Как вспомню Меркеля и всё, весь запал пропадает.

— И что я такого смешного сделала? — рассвирепела ещё больше девчонка.

— Судя по твоему рассказу и то, что я увидел... Боже-е... Алекса, ну ты даёшь, — всё-таки засмеялся. — Наручники из сэксшопа, шампанское... Макс прикованный к кровати. Только почему не голый?

Вскинув брови вспомнила свою фразу, она говорила Меркелю, что, вот Уимберг то будет потешаться. Так и вышло.

— Хотел меня к шампанскому, было ему шампанское, без меня. Шампанское не закусывают, — хмурится девчонка.

Она вообще думала убила гада, а этот видите ли и отругать не может. Дожились. Потешается как мальчишка. Макс... Бросила быстрый взгляд на собеседника.

— Расскажи мне, что вы делите с Меркелем, — осторожно начала Алекса спрятав глаза.

— Делим, — улыбнулся только лишь губами. Нотки горечи отчётливо слышались. — Слово то какое выбрала. Вечером приеду расскажу.

— Обещаешь?

Пристальный взгляд прямо в глаза. Ну да, Уимберг сказал, значит сделает. Заскочив по пути в аптеку отвёз Алексу домой. Проводил до двери, строго настрого запретил выходить из квартиры и уехал.