Эксперимент

Наивное впечатление, присущее всем творцам — вот сейчас я выверну перед миром свою душу, распорю свою грудь, вырву свое сердце и отдам вам, и вы проникнетесь, и поймете, и станете лучше. Или хотя бы просто поймете меня.

Ерунда, конечно. Это никогда не работает. Но думать так было приятно.

Теперь по окончании каждой песни все хлопали и кричали «Еще!» Что грело еще сильнее. Нет ничего лучше, чем отклик благодарной аудитории, это вам любой человек творческой профессии скажет.

«Девчонки, „Дети минут“.

„Ясно“.

Отыгрываем неплохую бутусовскую песню на стихи Цоя. Люди реально слушают! Не орут, не свистят, не пляшут вприсядку. Они действительно слушают те слова, которые я пою. Черт, почему я раньше музыкой не занимался? Был бы сейчас кумиром миллионов.

А еще я хотел бы узнать, почему

Так легко променяли мы море на таз?

Но друзья тут же хором ответили мне:

Ты не с нами, значит, ты против нас.

Но если это проблема, то она так мелка,

Если это задача, то она так легка.

Это дети минут ломают дверь,

Не заметив, что на ней нет замка.

Дети минут никогда не поймут

Круговорота часов.

И придут на порог, и сломают дверь,

И расколют чаши весов.

Они не верят в победы добра над злом,

Как в победы зла над добром.

Они знают, что у них есть только серый день.

И они хотят жить этим днем.

Дети минут.

Полтора часа. Некоторые думают, что это легко — петь и играть. „А чего там, языком молотить, да рукой махать по струнам!“ Настоятельно рекомендую связно проговорить на заданную тему хотя бы минут сорок. Помню, я устным переводчиком работал, четыре часа без перерыва, обед, и еще три часа — каждый день. Так мне после работы больше всего хотелось всю оставшуюся жизнь молчать и жить в пещере святым отшельником.

— Не становитесь детьми минут, друзья, — сообщаю я в темноту за сценой. — Не ломайте двери, в которые можете просто войти. Следите за собой и будьте осторожны.

Концерт продолжается.

C тайным умыслом пускаю „Скоро кончится лето“, где в проигрыш мастерски леплю основную тему „Кукушки“. Экий я талант!

За окном идет стройка — работает кран,

И закрыт пятый год за углом ресторан.

А на столе стоит банка,

А в банке тюльпан, а на окне — стакан.

И так уйдут за годом год, так и жизнь пройдет,

И в сотый раз маслом вниз упадет бутерброд.

Но может будет хоть день,

Может, будет хоть час, когда нам повезет!

Оборачиваюсь. Алиса прыгает в такт припеву, Ульянка крутит палочки над головой, Мику раскачивается над синтезатором.

„Ну как?“

„Здорово!“

„Лучший концерт в моей жизни!!!“

„Ружичка! Ты…“

Где-то на краю освещенного участка толпы замечаю три высоких силуэта. Если помните, в старом мультике про Черного Плаща была такая организация В.А.О.Н. — Всемирная Ассоциация Отпетых Негодяев, всегда появляющаяся на экране в виде трех мрачных черных фигур. Вот примерно так и выглядели наши уважаемые Петр Иванович, Ольга Дмитриевна и Виола с ее неизвестным батюшкой.

Едем дальше.

— Старая лирическая песня про гороховые зерна — объявляю я. Кормильцев, конечно, редиска, нехороший человек был, зато стихи писал отличные.

Из нас выращивают смену

Для того, чтоб бить об стену,

Вас отваривали в супе

Съели вас — теперь вы трупы

Кто сказал, что бесполезно

Биться головой о стену?

Хлоп — на лоб глаза полезли,

Лоб становится кременным.

Зерна отольются в пули,

Пули отольются в гири,

Таким ударным инструментом

Мы пробьем все стены в мире.

„Мы классные? Мы крутые?“

„Мы самые классные! Мы пробьем все стены!“

„Ура-ура-ура!“

„У меня уже нет слов, правда-правда!“

„Ребят, я понимаю, что это все очень захватывающе, но может, вас заинтересует, что последние полчаса мы общаемся, не открывая рта?“

Славя как всегда бьет в точку — телепатия налицо. А я и не заметил как-то. Да и в общем, сейчас это уже не имеет значения, так просто удобнее.

„Мама, мы все тяжело больны. Мама, я знаю, мы все сошли с ума.“