Эксперимент

   Город в рассвете. "Монахи"-художники ради такого пейзажа не спали бы ночью, но мне не до этого. Я не устал, и в другой ситуации я б ещё долго гулял по пустынному городу. Но - не сегодня. Сегодня я просто поднялся в квартиру, где просто умылся холодной водою... Уже перед сном посмотрел на будильник: начало четвёртого. Стрелка звонка, как всегда, на семи. Мне на работу лишь в полдень, но... надо проснуться. Не трогая стрелок, я до упора завёл механизм: в привычное время - возможно, разбудит...

   ...И разбудил же! В привычное время я встал... и, по-моему, выспался! Привычно заправив постель, я умылся холодной водою (кран в умывальнике только один).

   Моим первым желанием было узнать, как себя чувствует Юрьич: вдруг вызов Ирины - лишь паника, глупость? Я поднял трубку... и тотчас вернул на рычаг: там, у него, телефон в коридоре, и чтобы ответить, ему надо встать. Хороша забота о больном... Соседей в квартире может не оказаться - и буду трезвонить... нет уж, лучше зайду.

   Проснувшийся город распахивал окна, сидел на балконах за чашечкой чая... Размеренная, но "плотная", насыщенная жизнь нашей как бы "столицы" чуть тише, "мещанистей" жизни портового города. Это как два антуража - не только для наших "друзей" Наблюдателей. И для себя, ведь кому-то по нраву фабричные здания, запах металла и грохот цехов; другому - деревня, избушки и тишь. Мой "антураж" - невысокие домики, чуть старомодные лавки (язык не поворачивается назвать эти милые лавочки громким, каким-то "казённым" именем "магазин") райцентра, как будто забытого временем.

   Снова дом доктора. Два этажа, из которых на первом, почти целиком занимая его, квартира - семь комнат. Четыре из них - "филиал поликлиники", три - занимаемы собственно доктором.

   Я встал под дверью, зачем-то одёрнул китель, и, взяв за звонок... постеснялся. Представил: раннее утро, звоню, открывается: заспанный доктор... заспанная доктор в пижаме. По-моему, я покраснел...

   "Нет, доктор и так прочитает записку", - решил я, покинув подъезд, - "но надо сказать Анатольичу. Вот телефонная будка".

   Дойдя до угла, я открыл её дверцу: обычная красная будка, но сам аппарат без монетоприёмника. Связь, как и радиоточка - бесплатна, надёжна, порой обязательна. Ибо важна стратегически: задержка срочного звонка по причине отсутствия "двушки" бывает опасна. Сбой от того, что срочные данные запоздали - возможен и неприемлем. Для этой же цели на все телефоны звонить нужно "с диска": межгород заказывать - долго. Непозволительно долго.

   Я вспомнил все три телефона, и тут же отбросил домашний: мой "босс" уже явно не дома. Придётся звонить на работу. Вот только звонить через Надю, или же "сразу" ему?..

   Секунду подумав, я вышел. Не позвонив, как и Юрьичу. В этот раз даже не взявшись за трубку: сначала решим, будем ли мы говорить Наблюдателям. Именно так: Наблюдатели слушают.

   Вот и контора. В единственной, "общей", приёмной, дежурит Надежда. (Вот ведь игра слов: в будущем, когда нас перестанут возить сюда, именно Надя феноменальной своей памятью станет последней надеждой для нас, подлежащих забвенью.) Впрочем, "дежурит"-то сказано в корне неверно: в приёмной работает только она. Просто Надежда приходит пораньше, и кажется, будто она здесь дежурила, "с ночи", как сторож...

   Едва я вошёл,

  -- Его нет, Витёк, здравствуй, - немного напевно сказала она.

   Потом подняла глаза:

  -- Не говорил он, что будет так рано. Что за ЧП?

  -- Я Юрьичу доктора вызвал, - шепнул я одними губами.

  -- Тоскливо. Во сколько встречаетесь - договорились? Звонил ему?

  -- Не уверен, что разговор телефонный.

   Секунду подумав, она поднялась и шепнула на ушко:

  -- Он как всегда "на пленэре". Попробуй успеть или хочешь - я перехвачу его по телефону. Повод придумаю.

   Я посмотрел на часы (деревянная башня с латунным декором): до отправления поезда было минут эдак семь.

  -- Успею!

   И выбежал как на пожар.

   Наш город - не больше десятка домов, не считая больницы, вокзала, сараев во двориках, милых беседок, а также конторы, депо и складов... Я пробегаю его за минуту.

   Вокзал не толпится, толпа вся в вагонах. У кассы - тем более нет никого. Покупаю билеты, ведь льгот у нас нет: любая работа хранит себестоимость, так что "бесплатно" - это "из чужого кармана", "на деньги других". Бесплатный проезд одного пассажира оплатит другой, покупая билет: в его цену войдут и расходы на первого.

   Пулей влетаю в вагон. Звон станционного колокола: время, пора отправляться. Короткий свисток паровоза: мол, он заторможен. Кондуктор вращает штурвал: через тяги, валы, балансиры отводит колодки двух смежных вагонов (ещё двух - штурвал на вагоне-купе). На последнем его обороте из трубки в полу появляется красный шпенёк-"маячок". Кондуктор встаёт на подножку, в руке его жёлтый флажок.

   Свисток паровоза - и лязгнули сцепки.

   Вагон компоновкой похож на вагон электрички, однако отделан не пластиком. Плотно, любовно подогнаны доски "вагонки"; высокие узкие окна имеют наличники тёмного дерева. Над головою блестящие медные поручни... Стиль. Красота.