Эксперимент

Ещё мгновение, и она ощутит боль, такую, что просто вырубится. Пока шок держится, нужно действовать. Прищурив глаз на располосованной части лица, Джейн открыла аптечку.

В дело пошли полдесятка препаратов, ей удалось остановить кровь, вколоть болеутоляющий, общеукрепляющий препараты. После чего, очередным препаратом, она кое-как закрыла края раны, на ощупь, сведя их, поближе друг к дружке. К этому моменту силы её покинули. Девушка отключилась. Сколько пролежала пластом, она не знала, но проснулась от жуткого холода. Костёр потух, её никто не съел, бродяга лежит мёртвый, а всё тело трясёт в ознобе. И рана ноет безумно – пришлось пожертвовать ещё одну ампулу. Кое-как она оделась, легла у стены, прижав к груди автомат, и снова отключилась.

Увы, когда девушка смогла прийти в себя достаточно, что бы двигаться, её жертва уже подтухла. Мало того, бродяга слегка меньше стал – нет руки и одной ноги. Волосы дыбом встали, когда она наклонилась над мертвецом и рассмотрела следы зубов, оставшиеся на трупе. Ей дико повезло, что этот хищник, ограничился трупом и что за ним, на запах крови не пришли другие.

Она пообедала спецпайком из своего худого рюкзачка и, шатаясь от слабости, покинула удобное укрытие – нужно найти какое-нибудь другое и переждать там, немного восстановить силы, а потом к одному из тайников. Взятая с собой еда, на исходе - она не ожидала подобного развития событий и взяла с собой немного. Впервые охота кончилась настолько плачевно…, собственно, в тот момент она ещё не знала, насколько же печально всё кончилось на самом деле.

А когда нашла новое укрытие и обнаружила там кусок разбитого зеркала..., маленький совсем кусочек, с пол пальца размером, но его хватило, что бы рассмотреть лицо.

-Сука! Пидор ты гнойный! - Прошипела она, сверкая бешеным взглядом. Лицо изуродовано. Пока нельзя сказать насколько сильно, но узнавать себя в зеркале, она точно перестанет. Шрам будет такой, что пол лица теперь как жёваная бумага…

Она провела несколько дней в том своём укрытии. Поругалась с мутантом в противогазе, решившим, что у него больше прав на это место – пуля из пистолета, размазала его по коридору тонким слоем. Других эксцессов не случилось, и она смогла покинуть укрытие, отправиться к тайнику. Собственно, иначе было уже нельзя – еда закончилась.

Там, в подвале, регулярно, с тоской и слезами глядя на своё лицо, Джейн вдруг поняла, что так дальше нельзя – её убьют рано или поздно. Ей нужен спутник, а лучше сразу несколько. Группой выживать проще. В какой-то момент, она даже была вынуждена признаться самой себе, что это следовало сделать уже давно – прибиться к какой-то группе и пытаться выживать с ними. Будь с ней напарник, она бы не угодила в такую ситуацию. Убили бы они этого бродягу в два счёта и плотно пообедали бы. А если спутник симпатичный парень, то можно было бы, апосля обеда, и расслабиться с хорошим любовником, а не с такими грубыми обезьянами, что ей регулярно встречаются. Когда рана на лице, превратилась в шрам, она отправилась в путь – не на охоту.

Она ушла на поиски компании.

И ей таки удалось найти подходящего спутника для своего пути. Первого из многих.

Он недолго прожил – его убила аномалия, спустя всего месяц. Но решение было принято верное и именно от того парня, она узнала что не было ядерной войны, что вокруг не мир разрушенный в огне, а Зона. Что блестяшки, которые артефакты, очень ценятся на Большой земле и что все сталкеры охотятся за ними. Что невидимые смертельные штуковины – аномалии, она многое узнала от него…, даже, умудрилась воспылать к нему чувствами. Она это поняла, когда он вдруг закричал и начал растворяться среди моря зелёной травы – по-настоящему растворяться, словно там не трава, а кисель…, в Кисель он и угодил.

Вот так она узнала, что Кисель бывает двух видов. Один реагировал только на органику, второй только на металл, синтетику и тому подобное. Она наблюдала быструю и болезненную смерть дорого ей человека, в ужасе расширив глаза, из коих уже текли ручьи слёз, но ничем не могла помочь. И долго после этого, Джейн винила себя в его смерти – он пользовался болтиком на тоненьком металлическом тросике, шёл тогда впереди. Если бы она шла первой, если бы бросала свой болт на волосяной верёвочке – аномалия сработала бы, он бы остался жив, но, увы…

Она с трудом, но всё же справилась с потерей – этот мир не терпит слабости.

Джейн долго бродила потом одна, всю зиму провела в одиночестве, в лесу, на краю реки. Её преследовали воспоминания, но больше всего, чувство вины – от этого она отделаться так и не смогла. Ей многое хотелось рассказать погибшему сталкеру. Она всё откладывала и, наверное, так бы никогда и не рассказала, что именно она ела, большую часть того времени, что путешествовала по Зоне одна. А вот сейчас ей хотелось рассказать, всё-всё рассказать ему…, а его нет уже, мёртвый он. Выбрался он из Зоны – только мёртвые из неё и выбираются…