Эксперимент

Услышав странные всхлипывания и уж слишком меланхоличные вздохи, вампир мгновенно оказался перед дверью в комнату, но входить не спешил. Он чувствовал, как страдания и безысходность пробивались из-за двери, как смахивались слезы со щек, как вздрагивало тело, словно каждое движение было последним.

«Опять слезы! Меня рядом нет и о моем присутствии никто не знает, значит, слезы не для того, чтобы разжалобить мое «жестокое» сердце. Тогда для чего они? Что могло случиться за три часа моего отсутствия? Почему из-за этой двери вырывается такая тяжесть?».

Вампир прищурил глаза и уставился в потолок, ища там ответы на свои вопросы.

Вообще потолок – это кладезь знаний различного рода и ответов на все вопросы. Как только в голове наступает кризис, и нужные ответы не могут найтись, глаза непроизвольно обращаются к потолку. На нем как будто начинают выписываться буквы, превращающиеся в слова, несущие важную смысловую нагрузку. У студентов, на каждый вопрос ответы лежат в двух экземплярах: один в штанах, прописанный на крохотном листочке, а второй, конечно же, на потолке. Как же много идей и планов разбросано не по черепу, а по любимому потолку. И вот каждый раз, чуть что, сразу же лицезреются блуждающие взгляды по своду.

И, конечно же, вампир узрел там пару версий, почему в доме слышен тихий плач, и сразу же решил проверить догадку. И он оказался прав: паука не было на месте. Но почему слезы, ведь он же сказал, что насекомое безвредно? А куда вообще насекомое делось?

Левиафан вздохнул и снова пошел наверх, с совсем не светлыми мыслями и уже с дурным настроением. Он тихо открыл дверь, но Лилит увидела двигающуюся ручку и мгновенно вытерла слезы и спрятала руку под одеяло.

– А чего это ты лежишь посреди дня? Не выспалась что ль? – заискивающе спросил он, подходя к кровати.

Лилит впилась в излюбленный потолок глазами и затем снова посмотрела на вампира.

– У меня что-то голова болит…Неважно себя чувствую… – Тихо сказала она, рассматривая его лицо.

Оно было обычным, за исключением лисьего прищура. Он явно что-то заподозрил, но пока молчал.

– А чего это вдруг? – поинтересовался он, присаживаясь на край кровати.

– …Не знаю…Сама удивляюсь, ни с того, ни с сего, вдруг заболела и так сильно… – Сочиняла девушка, понимая, что сочинение подвергнуто очень сильному сомнению и не доверию, которое не то что читалось в глазах вампира, оно там прыгало и мельтешило с яркими бубонами в руках.

– Очень странно…Может тебе таблеточку принести? – спросил Левиафан.

Он только сейчас обратил внимание, что она как-то странно лежит, точнее накрыта ненормально. В доме было тепло, можно сказать даже жарко. Лилит в коротких шортах и в футболке лежала поверх одеяла, но правая рука была убрана под одеяло почти по локоть.

– Да нет, не стоит…спасибо! – отказалась Лилит.

«Таблетка мне уже не поможет!».

Левиафан пододвинулся поближе и потянулся за спрятанной рукой. Девушка перевела испуганный взгляд на приближающиеся к ней движения и сильно прижала руку к телу.

– Не надо! – попросила она, отодвигая его руку.

– Почему? Рука замерзла? – абсолютно с серьезным лицом спросил он, впиваясь в нее глазами.

– Можно и так сказать…Ты ее просто не трогай…

– Мистикой попахивает, милая! Все это очень странно выглядит, и еще страннее слышать твои предложения…

– Все нормально! Правда! – начала заверять его Лилит, опасаясь, что вскроется истина о руке, за ней автоматом и о тарантуле, и о его побеге.

– Ну, я очень рад, что все нормально! – улыбнулся он, наконец, воссоздав всю цепочку произошедших в его отсутствие событий.

Единственное, о чем он никак не мог догадаться, так это жив ли паук. Лилит вздохнула и взглянула на окно.

– Милая, я хотел бы тебе кое в чем сознаться! – внезапно сообщил Левиафан.

– В чем? – без особого интереса спросила Лилит.

Ей было уже все равно, но в сердце теплилась надежда на то, что есть шанс жить дальше. Левиафан опустил взгляд на ее руку под одеялом.

– Паук на самом деле очень ядовит! – прошептал он. – Я это к тому, чтобы ты его не трогала. А то мало ли чего!

Лилит открыла глаза и издала странный звук. Вот то, что она не хотела слышать, то, что она так боялась услышать – подтверждение своих догадок. И после того, как было сказано, что она действительно умрет, мысли понеслись с еще большей скоростью.

– Сколько ты еще собираешься жить в этом городе, после того как я умру? – спросила Лилит.

Из уголка глаза к виску скатилась слеза и быстро спряталась в волосах.

– Что за странные вопросы? – Левиафан изобразил удивление и с искусственным испугом в глазах взглянул на девушку.

– Да ничего, не обращай внимания…