Эксперимент

– Да ладно, не затрудняйся! Я сам знаю ответ! Конечно, ты не хочешь такой жизни! Именно поэтому, ты, увидев красивого и статного мужчину, прилично одетого, без раздумья залезла ко мне под руку. На что ты надеялась? И вот не задача, такая мерзкая женщина, как ты, мне не нужна. Мужчины любят ухаживающих за собой женщин, красиво одетых, не обязательно дорого, просто чисто и отглажено. Но ты же ведь не начнешь следить за собой, тебе наплевать на это. Ты пытаешься состроить из себя то, на что ты не похожа ни одним волоском. Почему ты была с этими животными в машине? Они покупали тебе дешевую выпивку, которой отравиться можно? Занимались с тобой бредовым сексом от безысходности? Может, денег давали, хотя в этом я сильно сомневаюсь? Я просто никак не пойму, что может заставить сильную и красивую когда-то женщину оскотиниться до такой степени, да еще и залезть в машину к таким уродам, которые ездят пьяные, подвергая свои ненужные жизни риску, и твою заодно?

Лилит, почти не дыша, слушала монолог Левиафана и ждала, что же произойдет дальше, хоть это и было очевидно.

– Ты знаешь, я очень голодный в данный момент! Но я настолько брезгую, что не смогу притронуться к тебе больше, чем на одну секунду! И к твоему великому несчастью мне этого времени будет достаточно! – и через секунду тело девушки опустилось на землю. – Да отпусти ты ее!

Левиафан вышиб ногой бутылку из ее рук и услышал тихий писк за спиной. Краем глаза он увидел Лилит. Она изумленно смотрела на него, не моргая, не дыша и не двигаясь.

– Пошли! – подошел он к ней, взял за руку и потащил к машине.

С огромной скоростью мимо пролетали дома, заборы, небоскребы и люди. В салоне стояла полная тишина. Дорога явно вела не в музей, а снова в дом. В пустой дом.

На лице вампира резвились только злость и негодование. «Что он чувствует? Что происходит в его голове? Обычно, после совершения таких вот поступков, его настроение всегда было на высоте, но сегодня творится что-то странное. Что произошло в этой беседке? Что так сильно повлияло на расположение духа? Даже боюсь спрашивать его о чем-либо, прибьет еще чего доброго! Хотя, зная его уже не первый день…все расскажет сам, только попозже…».

Лилит смотрела в окно и начала тихонько напевать мелодию, играющей в голове песни. Левиафан склонил голову на бок, и лицо стало более хмурым. Уж слишком был тосклив мотив, а вокруг и без него хватало тоски, и внутренние переживания не хотели еще больше грусти. Вампир резко повернул голову в сторону шума.

– Помолчи, пожалуйста! – попросил он с брезгливым лицом.

Его перекосило от злости и нервозности.

– Я здесь ни при чем, не надо со мной так! – тут же огрызнулась Лилит.

Внезапно Левиафан вывернул руль и затормозил на обочине дороги. Он обнял подголовник и уставился на девушку так, что ей захотелось провалиться сквозь землю. Пальцы нервно нащупывали ручку, открывающую дверь. Дыхание участилось под натиском взгляда, а в груди затарахтело сердце, как мотор на старом мотоцикле. Левиафан улыбнулся и провел пальцем по ее щеке.

– У нее были такие же глаза, как у тебя… – прошептал он, погружаясь в нереальную зелень глаз.

– Ну и что? – Лилит не поняла связи между всем, что произошло и тем, что происходило в машине.

– Ничего. Просто мне не по себе от этого. Как будто я убил твои глаза, оставив тело жить дальше. Да не знаю я, как это объяснить! – начал психовать вампир. – Не хотел я ее убивать, но не смог отступиться от плана, от принципа. А потом я так взбесился от увиденного. Во что превращается молодежь? В шлюх, алкашей и наркоманов? Ей было не больше двадцати лет, а внутри нее жила зависимость от беспорядочного секса и наркотиков. Ей самой от себя было тошно и противно, но сказать себе «хватит» она не могла. Да ей было наплевать, умереть быстро или остаться умирать медленно. Возможно, я даже облегчил ее смерть. Ведь умирать в наркоманских муках и ломках, в алкогольном бреду, делирии, больной сифилисом и всеми гепатитами намного страшнее и мучительнее, чем просто сломать шею. Я не хотел убивать не потому, что мне стало ее жалко, а потому, что я думал и хотел бросить ее на произвол судьбы. И чтобы предсказать ее судьбу необязательно быть пророком или экстрасенсом.

– Ты злишься из-за того, что сделал неправильный выбор? – попыталась уточнить Лилит.

– Возможно. Меня сейчас все злит, особенно твое подвывание в минорной тональности! – заключил Левиафан и снова выехал на дорогу.

Лилит нахмурилась, поджала губы и снова начала мычать песенку. Только звук стал более явным и четким. Девушку очень задевало то, как вампир с ней разговаривал, обижало то, что он смотрел на нее, как на добычу.