Экспедиция в ад

Тишину разорвали яростные возгласы Зотова и Джамала. Я же на мгновение оцепенел. Колени предательски дрогнули, а к горлу подкатила волна тошноты. Любой, кто меня знает достаточно хорошо, плюнул бы в морду тому, кто назовет Грэга Нортона трусом. Но я-то о своих слабостях знаю.

Я не то чтобы боюсь эту тварь… Но от одного вида этих скользких жвал, блестящего панциря, россыпи бельмастых глазенок на передней части туловища… От мысли, что ОНО сейчас приблизится… Коснется меня… О той склизкой вонючей жиже, что брызнет из него, если вскрыть этот чертов панцирь…

Я бросил полный ненависти взгляд наверх, пытаясь разглядеть хоть одного из тех, что на балконе. Они будто бы знали…

Ползун, поводя уродливой башкой из стороны в сторону, безошибочно нацелился на меня. Приподнялся на дыбы, шевеля в воздухе передними парами конечностей. Жвалы широко разошлись, обнажая круглую пасть, окаймленную бахромой мелких шипов.

И из этой пасти вдруг вырвался протяжный и тонкий, на самой границе человеческого слуха, писк, от которого дрожь пробежала по позвоночнику, и цунами ужаса и омерзения вышвырнуло из мозга все мысли. Я подхватил с пола лом, выставил его перед собой и застыл.

Основное оружие наемника — это, конечно, пушка. Бластер, лучемет, огнестрел — неважно. Однако и рукопашную каждый уважающий себя вояка осваивает. Вот и я немало часов провел в спортзалах, в том числе упражняясь с боевым шестом. Конечно, земное кунг-фу и рассчитано на землян или, по крайней мере, на гуманоидов. Но кое-что, может, сгодится и против этой пакости…

А пакость тем временем опустилась на все лапы и бесхитростно поперла на меня. Я до боли в пальцах стиснул свое жалкое оружие, матерясь сквозь зубы. Гладиаторские бои решили устроить, уроды? Я вам покажу бои…

Я едва удержался от соблазна перехватить свой лом на манер копья и метнуть его в одну из фигур, маячащих на балконе. Да, потом жить мне останется секунды две, но что с того? И так уже ясно, что отсюда не выбраться. Так стоит ли напоследок развлекать этих подонков?

Ползун преодолел разделяющее нас расстояние, и мне сразу стало не до размышлений. Куда-то улетучились и злость, и бесконечная усталость, и даже дрожь в коленках, уступив место одному-единственному желанию — жить. Выжить, несмотря ни на что.

Встретил тварь коротким тычком в морду. Надеялся попасть в глаз, но многоножка оказалась шустрой — дернула башкой, и удар пришелся вскользь. Я отпрыгнул в сторону, пропуская ее мимо. Она, будто бы по инерции, проскользнула дальше, едва не коснувшись меня одной из лап. А потом вдруг резко завалилась на бок, пузом ко мне.

Драться с ползунами врукопашную мне, понятное дело, не доводилось. Так что даже не знаю, как я умудрился угадать его маневр. Такое ощущение, что подсказка пришла откуда-то извне — мозг ощутил знакомое касание… Муха?

Эта разновидность больше всего напоминает земных гусениц — длинное сегментированное туловище с двумя рядами относительно коротких лапок понизу. Пропустив меня по левому борту, эта пакость, брякнувшись на бок, свернулась калачиком, едва не поймав меня в захват. Опережая его на доли секунды, я оттолкнулся торцом шеста от пола и запрыгнул на скользкий панцирь. Ползун конвульсивно дернулся, снова разворачиваясь, и отбросил меня в сторону.

Впрочем, на ногах я удержался и, перехватив лом поближе к одному краю, на манер длинной биты, долбанул пару раз по твари. Оба раза панцирь хрустнул, лопаясь, но серьезных повреждений, как видно, не последовало. А потом мне уже пришлось ретироваться к самой стене, пока насекомоподобное судорожно металось в центре арены.

Наконец ползун снова утвердился на лапах, взвился на дыбы, поднимая переднюю половину туловища вертикально полу. Запищал. Я, воспользовавшись моментом, ринулся в атаку. Несколько копейных тычков, одним из которых достал-таки тварь в глаз. Когда та подалась вперед, снова падая на все ноги, — отскок в сторону, хлесткий удар по суставу передней лапы. Хруст, брызги слизи, истошный писк. Пробегаю вдоль самого бока твари, от головы к хвосту, и — еще один удар по лапам. Отскок — она снова пытается свернуться и обхватить меня всем туловищем. Еще удар…

Страха уже нет. Дело даже не в том, что меня захватил азарт битвы. Собственно, и азарт уже прошел. Так всегда бывает, когда «раскусил» противника и знаешь, что он для тебя не опасен. Просто безмозглая скотина с набором чисто рефлекторных приемов. Дальше я действовал деловито, размеренно и единственное, о чем думал, — как бы поменьше заляпаться в отвратительной жиже, брызжущей из-под панциря.

Хотя повозиться все же пришлось. Я перебил ползуну едва ли не половину лап, основательно отдубасил по морде — вся она превратилась в одно мерзкое черно-бурое месиво. Сшиб напрочь одну из жвал, так что она валялась на полу на манер причудливого клинка. Но сдыхать тварь упорно не хотела и так и металась вслепую по забрызганной потрохами арене. Наконец, когда я целенаправленно, одну за другой, подрубил ей все конечности по правой стороне, он шлепнулась на бок и лишь судорожно подергивалась.