Экспат

— Эрни, Эрни, — начала она тормошить любовника. — Где у тебя будильник?

Ответом ей был сонный набор ругательств. Спавший рядом с ней Эрнест ненавидел много вещей. И обращение «Эрни» вместе с низким интеллектом у девушки занимали почётные места где–то в первой десятке. Пришлось откинуть одеяло, подойти к поставленному на подоконник будильнику (дальше пройдешь — быстрее проснёшься) и отключить его. Подойти к холодильнику, вскрыть банку «Трокадеро». Прочувствовать вкус и растекающиеся от горла мурашки, выгоняющие жажду. Прекрасно.

— Жанетт подъём. Мне пора уходить.

— Эрни, оставь меня тут. Я умру и ты меня похоронишь где–нибудь в районе Монтаука. С видом на водную гладь…

А. Н. молча отставил банку газировки. Подошел и решительно попытался сдернуть одеяло. Мелькнули синяки на коленях, одеяло натянулось, как армейский полутент. Девушка продолжила ныть. Мёртвые и живые боги, подумал Эрнест, почему же именно тебя я вчера зацепил. Можно было написать Валери, можно было сходить в «Тридцать две», в конце концов.

— Встань! — рявкнул он.

Жанетт неловко встала, обмотавшись одеялом. Она смотрела на него исподлобья, волчонком, чему способствовали как лёгкая сутулость, так и маленький рост.

— У тебя пятнадцать минут на душ. Я пока приготовлю что–нибудь перекусить. Потом ты должна уйти, извини. Мне запрещено оставлять кого–либо кроме жены, дома, пока я на работе. Требование УСБ. Идёт?

— Ладно.

Всё так же замотавшись в одеяло, девушка пошлёпала в душ. Бросила, не церемонясь, на пол. Выгнулась:

— Мы можем пойти вдвоём, Эрни.

Эрнест поднял взгляд. Взгляд наткнулся на всё самое нужное. А, вот почему её зацепил. Действительно.

— Не сегодня, — помотал головой А. Н. — Кофе сделать?

— Декофеинизированный?

— Неа

— Тогда воздержусь, — улыбнулась в тридцать два зуба Жанетт и захлопнула дверь. Оставалось только вздохнуть.

Брикет концентрата «соба с говядиной» отправился в комбайн, однако был извлечён ещё до его запуска (мясо не ест). Заменен на обычную фунчозу. В приемник отправилась добрая пинта соевого соуса и армейского грибного супа. Для себя А. Н. достал из холодильника пачку бекона и ещё одну банку «Троки». Проверил коммуникатор. Стандартное напоминание о поверке, рекламная рассылка. В новостях — как обычно, насилие, светская жизнь и немного водицы, гордо именующейся аналитикой. И погода.

Впрочем, неизвестно, что ещё было наиболее полезным из всего вышеперечисленного. Погода в городе имела привычку меняться за считанные пару часов, и на смену ослепительному солнцу мог прийти в лучшем случае ледяной ливень. Ребята из роты баяли, что попадали в метель посреди летнего сезона. И чем дольше Эрнест жил, тем больше подозревал, что это вполне возможно. И уже давно понял, что плотные плащи у человеческой части населения — дань не столько стилю, сколько практичности.

Засыпать молотый кофе в кофеварку, долить воды. Дождаться утробного урчания внутри. Приступить к просмотру пропущенной информации.

Итак, новости. Экспатов–хартийцев и «гостей» за первый квартал прибыло больше выделенных квот. «Хозяева» рассматривают вопрос ужесточения иммиграционного законодательства. По крайней мере, временно. Вспышка насилия в Ямах, уже на четверть трупов больше обычного. Источник в службах безопасности говорит, что это напрямую связано с иммиграцией (открыл глаза, спасибо), и обещает, что в ближайшее время «эпидемия» пойдет на спад. Усугубление ситуации в Мыловарне, аналитик бубнит о переделе сфер влияния банд. Котировки, соотношение валют, погода.

Никаких известий от Агнетт. Что ожидаемо. Ладно, не маленькая. Даст знать, когда сочтёт нужным. Не первый раз и не последний.

Эрнест вслушался в шум, раздающийся за дверью в ванной. Проверил тайники с деньгами и оружием. Всё цело. Выдохнул. Паранойя нашла у него новую цель, но пока находилась в приемлемых рамках. В ванной тем временем раздался грохот, как будто что–то рухнуло с высоты чуть больше пары метров. С промежуточной остановкой где–то посередине. А. Н. вздохнул.

— У тебя всё нормально?

— Меня чуть не прибила твоя штора, а так да! — крикнула девушка из–за двери. — Ты её потом поставишь на место ведь?

— Куда я денусь? — риторически буркнул Эрнест и вернулся к коммуникатору. Шторка стабильно отваливалась раз в месяц у него и каждый день — при наличии девушки в доме. Поставить нормальный вариант никак не доходили руки.

Отчёты в служебной сети не содержали ничего сверхъестественного или сверхактивного. Несколько вспышек насилия в «красных» районах, пара заявлений о воровстве в «зелёных». Те куски Мыловарни, что находились в зоне ответственности АК, ничем не выделялись от других районов. Подозрительно не выделялись. Надо будет рассказать Эльму, у него часто было чутьё на «внезапные» вспышки насилия. Он поймёт и поможет обмозговать.