Экспат

В общем, река была такой же частью ежедневной жизни в Городе, как восход Трио из–за горизонта или постоянная угроза бунта арахнидов. Кто–то просто привык, кто–то — даже любовался водной гладью. Гильдеш Цагеров же не имел ничего против реки. В конце концов, он же был докером, и чем больше кораблей — тем лучше для его семьи. Сын и красавица–дочка плюс жена на восьмом месяце.

Однако сегодня Гильдеш имел все шансы присоединиться именно к тем, кто корабли видит где–то из района водорослей. Не стоило ему ставить на того велоцераптора. Ой не стоило…

Собственно, слишком активное вливание денег в ставки на скачки давно подрывали семейное благополучие. И обычно Гильдеш возвращал долг. Однако в тот раз речь шла о кроватке малыша, и, скрепя сердцем, он попросил отсрочки. Судя по забитым электротату мутным личностям, привязавшим докера к стулу часом ранее, букмекер его заявку отклонил.

Десяток быков. Кто–то покрепче, кто–то — более хилый. Но все — забиты тускло светящимися электротатуировками и имеют в глазах неестественно злой блеск. Отморозки, одним словом, даром что у каждого второго нейрохлыст в руке.

— Значит так, папаша, — заявил тот из них, что выделялся откровенной худобой. — Ты возвращаешь уважаемому букмекеру Дадаину две с халфом тысячи марок. И никто больше не пострадает, усёк?

— У меня нет таких дефег, — прошипел Гильдеш сквозь свежую щель на месте выбитого зуба. — У меня фемья, её кормифь нуфно!

— Так привлеки к делу, — проникновенно под тихий гогот заявил тощий. — Сынок твой вполне может чистить обувь, а девочка… — он встал и подошел к шипящей и брыкающей Раухе, — девица уже вполне на выданье. Сочная, как «хозяйский» фрукт. Можем пристроить в хорошие места.

Рауха плюнула в лицо худому. Банда загоготала.

— Тощий, а кошка–то с коготками!

Вожак повернулся к отцу и состроил одобрительную рожу.

— Знаешь, папаша, а ведь такие тоже кое–кому нравятся… — он легко провёл ногтем от шеи и ниже, до ночной рубашки, оставляя красный след. — Неужели мне нужно её забрать, чтобы ты оторвал жопу от стула и нашел проклятые две с халфом тысчонки?

Цагеров поднял взгляд. В нём не было смирения — только ярость, но это совсем не смутило Тощего Барри. Юный вожак смотрел в пасть джосеру, едва унёс ноги от самого злого безопасника на всех Мыловарнях, и какой–то там докер не мог его напугать. Особенно — теперь. Ударить нейрохлыстом, настроенным на страх? А может, по дочурке? Вон как судорожно дергается папашка.

Модная ухающая мелодия прервала складывание фирменной неприятной усмешки Барри. Он показательно облизнулся прямо перед Раухой, пояснил:

— Извините. Деловой партнер, — дождался, пока усмешки подчинённых стихнут.

И, наконец, принял «улиткой» вызов. Этот абонент был слишком важен для текущей ситуации. Даже несмотря на все косяки предыдущего сотрудничества в то время, когда от «кислых» было куда больше нынешних двух дюжин.

— Да.

— Рад слышать, что ты ещё жив, тощий, — сухо буркнул мужской голос по ту сторону соединения.

— А уж я как рад, дружище, представить себе не можешь, — протянул Барри.

— Могу.

— Да неужели?

— Именно. На три сотни урдалебских жетонов.

Барри едва не поперхнулся. Это было куда больше, чем весь его осколок банды заработал за прошлый месяц.

— Четыре сотни, говоришь?.. отличное предложение, дружище, просто отличное.

— Говорю триста двадцать, болван.

— Триста восемьдесят — это верхняя граница самоокупаемости, герр…

— Без имён! — рявкнул собеседник.

— Что ж, герр Безымянный, триста шестьдесят меня вполне устроят.

— Триста тридцать и порция армейского оружия.

Тощий Барри отошёл к окну и почесал покатый подбородок. Оружие в этом районе значит даже побольше, чем наличка. В отличие от Мыловарен, массовая торговля и столь же массовое разложение сил правопорядка пока не получили на Пирсах широкого распространения. Достать ствол без связей было очень тяжело. И очень дорого.

— Что ж, дружище, твой бонус заставил меня крепко задуматься. Триста пятьдесят. Кстати, что за дело хоть?

— Нужно пришить одного доходягу так, чтобы дело списали на уличную банду. Триста тридцать пять.

— Что ж, ты обратился по адресу, — растянул Барри, проигнорировав весьма щедрое предложение. — Мы одни сможем выполнить задание достаточно чисто. Но учти — «хозяина» мы не тронем.

— Это не хозяин.

— А кто ж тогда?

— Ты его знаешь. Шапочно, — Тощий не видел собеседника, но по манере говорить догадался, что тот криво усмехается. — Как–никак, два раза едва ли не отправил тебя на тот свет.

Эрнест А. Н. У Барри задергался уголок рта, и он мог только прошипеть:

— Лучше бы тебе сейчас не соврать, герр. Будет тебе твои триста тридцать пять. Но если оружия не будет — за себя не ручаюсь.

— Посмотрим, — неопределенно сказал собеседник и прервал связь.

Окончание разговора застало Барри в несколько… возбужденном состоянии. Он для проформы отхлестал по лицу Цагерова неактивированным нейрохлыстом, бросил:

— Две с халфом папаша. А иначе…