Читаем Эксодус (Книга 3, 4 и 5) полностью

- Если вы в Палестине не уверуете в Бога, - сказала Иордана, - то вряд ли вообще уверуете. Я не помню, когда мы могли обходиться без веры. Опереться-то нам больше не на что.

В устах Иорданы Бен Канаан эти слова одновременно звучали и странно - и нисколько не странно. Судя по внешности Иорданы, нельзя было сказать, что она верующая женщина... но что же, если не вера, давало ей силы выдержать все трудности и напряжение?

- Китти, - сказала вдруг Иордана. - Я вам должна в чем-то признаться. Мне ужасно хочется, чтобы мы стали друзьями.

- Почему?

- Потому что вы меня научили кое-чему... чему-то такому, в чем я ошибалась. Я смотрела, как вы работаете с детьми, и, кроме того, я знаю, что вы сделали для Ари. Когда вы решили остаться здесь, я что-то поняла... я поняла, что такая женщина, как вы, может не уступать в мужестве... любой из нас. Раньше я думала, что женственность - признак слабости.

- Спасибо, Иордана, - слабо улыбнулась Китти, - но боюсь, что мне бы сейчас пригодилась капля вашей веры, или мужества, или как это правильнее назвать. У меня такое чувство, что я вот-вот развалюсь на части.

Китти закурила еще одну сигарету, а Иордана налила ей еще рюмку коньяка.

- Я все время думаю... - сказала Иордана, - вы очень подходите к Ари.

Китти покачала головой.

- Нет, Иордана. Мы с ним, как у нас говорят, хоть и хорошая пара, но не созданы друг для друга.

- Это очень жаль, Китти.

Китти взглянула на часы. Она знала еще с совещания, что примерно в это время колонна должна добраться до первого почти отвесного обрыва. Им придется спускаться с детьми на спине по веревкам, один за другим. Спускаться нужно было по меньшей мере метров десять. Оттуда они должны будут ползти вниз по мягкому грунту.

- Расскажите мне лучше о себе и о Давиде, - быстро сказала Китти.

Иордана вся просияла.

- О, мой Давид, мой милый, чудесный Давид.

- Где вы с ним познакомились?

- В Иерусалиме, в университете. Я только поступила туда и уже назавтра я с ним познакомилась. Мы только увидели друг друга и с первого взгляда полюбили. И никогда не переставали любить.

- У меня с мужем все было точно так же, - сказала Китти.

- Мне, конечно, понадобился весь первый семестр, чтобы хорошенько дать ему понять, что он меня любит.

- Мне понадобилось больше, - улыбнулась Китти.

- Да, мужчины бывают порой удивительно недогадливы. Но когда наступило лето, он уже ясно сознавал, что без меня он жить не может. Мы с ним отправились тогда в археологическую экспедицию в Негев. Мы пытались установить точный маршрут Моисея и десяти колен по пустыням Син и Паран.

- Я слышала, те месте - не ахти какие обжитые.

- Ну, уж нет. Там находятся развалины сотен древних набатейских городов. В цистернах до сих пор есть вода. Если повезет, можно наткнуться на интереснейшие находки.

- Это интересно.

- Это и впрямь интересно, хоть работа очень тяжелая. Давид любит раскапывать развалины. Он очень живо чувствует древнюю славу нашего народа. Впрочем, не он один... От этого-то и нельзя оторвать евреев от этой земли. У Давида великие планы. Как только война кончится, мы с ним вернемся в университет.

Мне осталось получить звание магистра, а Давиду - доктора. Тогда он приступит к раскопкам большого, большого древнееврейского города. Он хочет проводить раскопки в Хацоре, прямо здесь в Хуле. Пока все это, конечно, одни мечты. Для этого нужны большие средства... и мир. - Иордана иронически засмеялась. - Мир, конечно, абстрактное понятие, иллюзия. Я прямо не могу представить, что это такое - мир.

- Может быть, вам покажется скучно.

- Не знаю, - ответила Иордана, и в ее голосе послышалась усталость. - Хоть бы один раз в жизни увидеть, как люди живут нормальной жизнью.

- А путешествовать вы не хотите?

- Путешествовать? Нет. Я делаю все то, что делает Давид. Иду туда, куда идет он. Но, признаться, мне бы хотелось когда-нибудь поехать куда-нибудь. Всю жизнь мне втолковывали, что у нас не может и не должно быть ничего, кроме Палестины. Но, ... время от времени я чувствую какое-то удушье. Многие из моих друзей уехали из Палестины. Похоже, что мы, сабры, для того и родились, чтобы воевать. Мы просто не можем жить в другом месте. Рано или поздно все возвращаются в Палестину. Правда женщины тут быстро стареют. - Иордана внезапно замолчала. - Это все коньяк, наверно, - сказала она. - Вы конечно, знаете, что сабры совсем пить не умеют.

Китти улыбнулась Иордане и впервые почувствовала сострадание к этой девушке. Она потушила сигарету и снова взглянула на часы. Время шло ужасно медленно.

- Где они теперь?

- Все еще у первого обрыва. Для спуска им потребуется по меньшей мере часа два.

Китти тихо вздохнула, а Иордана уставилась в пространство.

- О чем задумались?

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное