Эксодус (Книга 3, 4 и 5)

Вечером Давид Бен Ами, который собрал свой отряд в Яд-Эле, просигнализировал в Ган-Дафну, что как только стемнеет, они отправятся в путь.

Всю ночь четыреста добровольцев карабкались по скалам и в полном изнеможении добрались в Ган-Дафну еще до рассвета. Ари встретил их в окрестностях села и велел спрятаться в лесу. Нельзя было допустить, чтобы арабы заметили их из Форт-Эстер, и в самом селении лучше, чтобы их не видели во избежание паники.

Они остались в лесу до самого вечера. В шесть часов без десяти минут, ровно за сорок минут до захода солнца, приступили к проведению операции.

Детей, подлежащих эвакуации, накормили ровно без пяти минут шесть: в их молоко всыпали снотворное. В шесть пятнадцать детей уложили спать на подземных нарах. Они еще попели немножко, но вскоре крепко заснули.

В 6.32 солнце зашло за Форт-Эстер.

В 6.40 Ари созвал всех взрослых на совещание перед детским убежищем.

- Слушайте внимательно, - строго сказал он. - Через несколько минут мы начинаем эвакуацию детей. Вас вызовут каждого по имени и каждый получит соответствующее задание. Все должно идти строго по утвержденному графику. Помните, что малейшее отступление от графика подвергнет опасности жизнь детей, жизнь бойцов, а также вашу собственную. Никаких вопросов или споров. Против каждого, кто не выполнит точно порученного ему задания, будут приняты самые строгие меры.

В 6.45 Иордана Бен Канаан выставила вокруг Ган-Дафны караул из детей старших возрастов. Караул был вчетверо больше обычного, чтобы исключить проникновение лазутчика и раскрытие операции. Зеев Гильбоа и его двадцать пальмахников двинулись в горы, чтобы прикрыть Ган-Дафну сверху.

Как только поступило донесение, что караул расставлен, двадцать пять жителей селения спустились в убежище, чтобы тепло одеть спящих детей. Китти обошла всех детей, чтобы удостовериться, что снотворное подействовало. На губы каждого ребенка наложили пластырь, чтобы они не заплакали во сне. В 7.30 все дети были готовы к отправке. Только тогда Ари вызвал отряд из леса.

Тут же расставили цепь и передавали детей из рук в руки. Детей сажали в специально сшитые из ремней седла, укрепляли их на спине у бойцов, чтобы обе руки были свободны для спуска и обороны.

В 8.30 двести пятьдесят бойцов и их сонный груз подвергли окончательной проверке. Затем они двинулись к воротам селения, где их уже ждал охранный отряд в полтораста бойцов, вооруженных автоматами. С Ари во главе они перешагнули через край обрыва. Один за другим люди исчезали в ночи, пока не скрылся последний.

Оставшиеся молча стояли у ворот. Делать было больше нечего. Оставалось только ждать. Они отправились в убежища, чтобы провести там бессонную ночь и дрожать за судьбу детей и конвоя.

Китти Фрэмонт осталась у ворот. Больше часа она смотрела вперед, в темноту.

- Да, ночь нам предстоит длинная, - раздался голос у нее за спиной. - Не лучше ли вам вернуться, а то ведь холодно.

Китти обернулась. Рядом с ней стояла Иордана. Впервые с тех пор, как они познакомились, Китти была искренне рада этой рыжой сабре. После того как она решила остаться, она все больше и больше проникалась уважением к Иордане. Именно благодаря ее усилиям в Ган-Дафне царил такой образцовый порядок. Она сумела внушить юношам и девушкам из отрядов "Гадны" какое-то заразительное спокойствие, и они вели себя как видавшие виды вояки. Несмотря на все трудности, обрушившиеся на Ган-Дафну в дни осады, Иордана оставалась спокойной и энергичной. На ее плечах лежала немалая ответственность, а ей еще двадцати лет не было. Зато она обладала теми неуловимыми качествами вождя, которые вселяют в окружающих уверенность и спокойствие.

- Да, нам предстоит очень длинная ночь, - в тон ей ответила Китти.

- Давайте проведем ее вместе, - предложила Иордана. - Я выдам вам маленький секрет: у меня в штабном бункере припрятана бутылка коньяка. Мне кажется, что сегодняшняя ночь - наиболее подходящий случай, чтобы распить ее. Подождите меня в бункере. Мне надо только снять кое-кого с поста. Через полчаса я вернусь.

Китти не двигалась с места. Иордана взяла ее за руку.

- Пошли, - тихо сказала она. - Делать все равно больше нечего.

Китти сидела в бункере и нервно курила одну сигарету за другой. Наконец вернулась и Иордана. Она сняла коричневый шлем и длинные рыжие локоны упали ей на плечи. Она потирала то щеки, то руки, чтобы согреться, затем достала бутылку коньяка, которая была припрятана в стене бункера и слегка присыпана землей. Она сначала вытерла бутылку, затем налила Китти и себе по рюмке.

- Лехаим, - сказала Иордана, отпив глоток. - Вот это хорошо.

- Сколько им потребуется, чтобы миновать Абу-Йешу?

- Не раньше полуночи, - ответила Иордана.

- Я все время стараюсь уверить себя, что все будет хорошо. Но тут же начинаю думать о том, что может случиться то одно, то другое...

- Как же можно не думать об этом! - ответила Иордана. - Все это теперь в божьих руках.

- В божьих? Да, в этой стране Бог действительно творит особые дела.