Читаем Эксодус (Книга 1 и 2) полностью

Карен пыталась успокоить Дова. Он без умолку говорил шепотом о том что он станет делать, приехав в Палестину. Он немедленно пристанет к террористам и будет убивать британских солдат. Она успокаивала его, как умела, затем все-таки уговорила его прилечь.

Когда он закрыл глаза, Карен тихонько встала. Ее охватило какое-то странное ощущение, непонятное и страшное. Дов значил для нее гораздо больше, чем она думала до сих пор. Сначала она его просто жалела. Теперь она была в его власти. Она не понимала, как это могло случиться. Она хотела бы поговорить обо всем этом с Китти. Но Китти не было.

- Карен?

- Я здесь, Дов.

В темноте медленно текли часы.

В 23-ей Транспортной роте ЕВЕВК три человека лежали на своих койках с широко открытыми глазами.

Зеев Гильбоа, впервые за без малого год, позволил себе представить весну в Галилее. Он думал о своей жене, о ребенке и о своем хозяйстве. Его ребенку было всего несколько месяцев от роду, когда Пальмах направил Зеева на Кипр.

Иоав Яркони тоже думал о своем хозяйстве. Оно было не такое, как у Зеева: оно было расположено у самого моря на севере Саронской долины. Хозяйство звали "Сдот Ям", то есть "Морские Нивы", и занималось оно преимущественно рыболовством. Яркони любил скитаться часами по заброшенным руинам Кесарии, делать раскопки в поисках древностей, и он надеялся, что Пальмах отпустит его теперь на некоторое время домой. Он очень тосковал по брату и сестре, а с каким удовольствием он сядет теперь на катер и отправится ловить рыбу!

...Давид Бен Ами думал о своем любимом Иерусалиме. Он любил Иерусалим почти столько же, сколько Иордану, сестру Ари. Теперь он увидит их обоих, пока не пошлют куда-нибудь с новым заданием. Скалистые горы Иудеи, где жили шестеро его братьев, и каменный город, поднимающийся среди гор. Давид приподнялся на локоть и прочитал еще раз потертое письмецо, которое привез ему Ари. Иордана, Иордана!

У него бешено забилось сердце. Иордана, любовь моя!

Все трое знали, что недолго им дадут побыть дома. Они принадлежали Пальмаху и Мосаду, и их в любой момент могли отправить куда угодно. Но в эту ночь все их мысли-были дома...

Генерал Брус Сатерлэнд проснулся среди ночи, измученный кошмарами, оделся и вышел прогуляться. Он шел вдоль древней крепостной стены Фамагусты, погруженной в темноту, и вглядывался в старый город с его сотнями Церквей и соборов и с развалинами дворцов и памятников прошедшей славы. Он шел, пока не добрался до башни Отелло. Он взобрался на башню и посмотрел вниз, в сторону порта. Он устал, ужасно устал. Будет ли еще в его жизни ночь, когда он сможет спокойно закрыть глаза и заснуть мирным сном?

Майор Дж. Дж. Алистэр заснул прямо за письменным столом. Почти всю ночь он рылся в донесениях, в отрывках рапортов, поступивших от агентов, пытаясь отгадать, что же такое затевают евреи в Караолосе.

Мандрия шагал взад и вперед по комнате, где Мосад и Пальмах провели уже столько совещаний. Да, прошло всего лишь несколько недель с того дня, когда Ари Бен Канаан и Давид Бен Ами стояли на этом же балконе и смотрели вниз на конвой евреев, снятых с "Ворот Надежды". Завтра он тоже будет стоять на балконе и смотреть, как мимо проезжает другой конвой. Это будет венцом безумного плана Ари Бен Канаана.

Отвага Мосада произвела огромное впечатление на воображение греческих патриотов на Кипре. Те из них, кто, подобно Мандрии, сотрудничали с евреями, уже подумывали о собственном подпольном движении против британского владычества на Кипре.

Только один спал крепко. Ари Бен Канаан спал мирным сном хорошо накормленного ребенка, у которого нет никаких забот на свете.

Луч света упал Марку Паркеру на лицо. Он открыл глаза и зевнул. Он задремал у окна, упершись ногами о подоконник. Он весь окоченел, во рту было горько от табака и виски. Он оглянулся и увидел Китти, спавшую спокойным и глубоким сном на кровати. Он спустил штору, на цыпочках вышел из комнаты, побрился, принял холодный душ и почувствовал себя лучше. Он оделся, вернулся в комнату Китти, осторожно присел на краю кровати и нежно погладил ее по волосам. Она проснулась и медленно открыла глаза. Увидев Марка, она улыбнулась и сладко потянулась. Но тут же на ее лице изобразился страх.

Было без двадцати девять, когда Ари Бен Канаан, в форме капитана Калеба Мура, сел в военный джип, возглавлявший автоколонну из двенадцати грузовых автомашин 23-ей Транспортной роты. В каждой машине за рулем сидел пальмахник, переодетый в британскую военную форму. Они выехали с базы и минут через двадцать остановились перед зданием управления в Караолосе, находившемся за зоной.

Ари вошел в здание управления и постучал в двери начальника лагеря, с которым он предусмотрительно подружился в течение последних трех недель.

- Доброе утро, сэр! - сказал Ари.

- Доброе утро, капитан. Чем могу служить?

- Мы получили приказ из штаба, сэр.

Похоже, что новые лагеря готовы раньше срока. Мне приказано перевести туда часть детей уже сегодня.

Ари положил на стол поддельные наряды.

Начальник лагеря полистал бумаги.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное