Эксодус (Книга 1 и 2)

На рассвете Ари разбудил Давида и после скупого завтрака они отправились на одном из такси, принадлежащих Мандрии, к лагерям для беженцев в Караолосе.

Лагеря тянулись на много миль вдоль залива на полупути между Фамагустой и развалинами Саламиды. Мусорные свалки служили единственной связью между киприотами и беженцами. Англичане охраняли эти свалки спустя рукава, так как мусорщиками назначались "придурки", пользовавшиеся доверием администрации. Эти свалки стали центрами оживленной торговли, где кожаные и другие товары, производимые в лагере, обменивались на хлеб и на одежду. Давид повел Ари к одной из свалок, где утренняя торговля между греками и евреями была уже в полном разгаре. Отсюда они пробрались в первую зону.

Ари стоял и смотрел на колючую проволоку, тянувшуюся миля за милей. Хотя был уже ноябрь, все же было нестерпимо жарко и душно из-за пыли, стоявшей столбом. Зона за зоной тянулись палатки вдоль залива по местности, поросшей акациями. Каждая зона была ограждена забором из колючей проволоки высотой в три, три с половиной метра. На углах стояли вышки с рефлекторами, а на вышках - английские охранники с пулеметами. Облезлая собака поплелась им вслед. На ее запавших боках было выведено краской слово "БЕВИН" - поклон в сторону министра иностранных дел Великобритании.

В каждой зоне одно и то же зрелище: толпы согнанных в одно место оборванных и озлобленных людей. Почти все носили самодельные, грубо сшитые штаны до колен и рубашки, изготовленные из содранной внутренней обшивки палаток. Ари всматривался в лица, выражавшие подозрительность, ненависть и безнадежность.

Каждый раз, когда они входили в новую зону, к Ари бросались с объятиями молодые парни или девушки. Это были молодые люди, пробравшиеся в лагерь по заданию палестинского Пальмаха для работы с беженцами. Они обнимали его и расспрашивали о доме. И каждый раз Ари отделывался обещанием, что он устроит как-нибудь общее собрание всех пальмаховцев. Каждый пальмаховец знакомил Ари с вверенной ему зоной. Ари только изредка задавал вопросы. Вообще же он больше молчал при обходе. Его глаза ощупывали колючую проволоку, ища какую-нибудь прореху для побега трехсот человек.

Во многих зонах беженцы разделились по национальностям. Были зоны польских, французских и чешских евреев. Были зоны верующих, и были зоны, где связующим началом служили общие политические убеждения. Большинство же зон было населено просто людьми, пережившими войну, евреями, стремившимися в Палестину.

Всех их роднило несчастье.

Давид повел Ари к деревянному мосту, соединявшему две половины лагеря над оградой из колючей проволоки. На мосту виднелась табличка: "Добро пожаловать в Берген-Бевин".

- Какая злая ирония, Ари. Точно такой мост был в Лодзинском гетто в Польше.

Давид кипел. Он поносил англичан за нечеловеческие условия в лагере, за то, что военнопленные немцы на Кипре пользовались большей свободой, за недостаток пищи и лекарств и вообще за вопиющую несправедливость. Ари не слушал Давида. Он изучал расположение лагеря. Он попросил Давида показать ему туннели.

Ари пришел к месту, где поблизости от бухты жили религиозные евреи. Около колючей проволоки тянулся ряд уборных. На первой уборной была табличка "Бевин-град". Ари показали, что пятая и шестая уборные были фикцией. Ямы под стульчаками вели под колючую проволоку к заливу. Ари покачал головой - ходы могли пропустить несколько человек, но не годились для массового побега.

Прошло несколько часов. Они почти закончили осмотр. Ари все время молчал. Наконец, Давида прорвало:

- Что ты думаешь?

- Я думаю, - ответил Ари, - что Бевин здесь не слишком популярен. Что еще здесь можно увидеть?

- Я оставил детский лагерь напоследок. Там штаб Пальмаха.

Когда они вошли в детский лагерь, к Ари бросился пальмахник. Ари обнял его, улыбаясь. Это был Иоав Яркони, его старый и близкий друг. Ари поднял его в воздух и опять поставил на землю. Иоав Яркони был смуглый марокканский еврей, еще ребенком приехавший в Палестину. Его черные как уголь глаза сверкали, и огромные усы скрывали чуть ли не пол-лица. Иоав и Ари совершили вместе много дел, так как, хотя ему и было немногим больше двадцати лет, Иоав все же был одним из самых способных агентов Мосада Алия Бет и, к тому же, прекрасно знал арабские страны.

С самого начала Яркони оказался одним из самых находчивых и отважных агентов Мосада. Больше всего он отличился подвигом, благодаря которому было положено начало разведению финиковых пальм в Палестине. Иракские арабы ревниво охраняли свои финиковые плантации, но Яркони все-таки ухитрился переправить из Ирака в Палестину сотню саженцев.

Давид Бен Ами назначил Иоава Яркони начальником детской зоны, потому что она была самой важной зоной во всем караолосском лагере.