Эксодус (Книга 1 и 2)

Это были в основном старики, посвятившие свою жизнь молитве. Они жили в четырех городах, считавшихся святыми: Сафеде, Иерусалиме, Хевроне и Тивериаде. Десяток сельскохозяйственных поселков, созданных евреями, находились в очень тяжелом положении. Они могли существовать только благодаря помощи богатых европейских евреев: барона Гирша, Ротшильда и швейцарского миллионера де Шумана. Высокие идеалы, двигавшие билуйцами улетучивались понемногу. Одно дело - говорить о восстановлении Дома Якова в каком-нибудь подвале в черте оседлости, и совсем другое - преодолевать нечеловеческие трудности и полнейший развал в самой Палестине. Билуйцы не имели никакого сельскохозяйственного опыта. Их богатые покровители направляли к ним в помощь специалистов, но все дело сводилось к использованию дешевой арабской рабочей силы и выращиванию двух-трех культур для экспорта: маслин, цитрусовых, винограда. Трудиться самому и внедрить настоящее сельское хозяйство никто даже не пытался. Фактически евреи становились в Палестине надсмотрщиками.

Арабы, а тем более хозяева страны, турки, беспощадно грабили евреев. Доходы облагались огромными налогами, воздвигались всякого рода преграды и ограничения. Разбойничьи банды бедуинов смотрели на евреев, как на обреченных, так как те не умели и не хотели обороняться.

Все же в стране проживало несколько молодых еврейских парней, как братья Рабинские; они жили в окрестностях Яффы и они-то и переняли идеи билуйцев. Они ночами напролет сидели в арабских кофейнях и спорили. Задача возродить эту обнищавшую страну казалась почти невыполнимой, но все-таки можно было бы попробовать, если бы только в стране было побольше евреев с боевым духом. Иося считал, что рано или поздно евреи ринутся в Палестину, так как погромы происходили все чаще и чаще, а черта оседлости уже охвачена брожением. Все были согласны, что чего-то не хватало, чего-то такого, чего не было ни в Талмуде, ни в Библии, ни в Мишне и ни в Мидраше. Большинство парней, подобно Иосе и Якову, сбежали из России, чтобы не служить в царской армии, или спасаясь от бесправия и нужды, или из более высоких побуждений. Евреи, приехавшие в Палестину еще раньше, относились к ним, как к "чужакам". Вдобавок - у них не было никакого гражданства.

Прошел целый год, прежде чем пришел ответ от рабби Липцина. Он писал, что их мать скончалась от безутешного горя.

В продолжение последовавших затем четырех-пяти лет Яков и Иося превратились в настоящих мужчин. Они работали то в порту в Яффо, то на полях еврейских колоний в качестве батраков или надсмотрщиков. Когда с помощью богатого английского еврея, Моисея Монтефиоре, евреи начали селиться за пределами старого города в Иерусалиме, они работали и каменщиками. В Иерусалиме единственным строительным материалом служили очень красивые и своеобразные блоки, добываемые в Иудейских горах.

Так они и жили, перебиваясь с одной работы на другую. Мало помалу они отвыкли от религиозных обрядов, которые играли такую большую роль в стенах гетто. Только по великим праздникам они отправлялись в Иерусалим. Только Йом-Кипур, день всепрощения, проводили они в молитве, да еще Рош-Гашана, новый год, день суда. Яков и Иося Рабинские стали постепенно типичными представителями евреев совершенно нового склада. Они были молоды и сильны, чувствовали себя свободными людьми, какими они себя никогда не могли чувствовать в черте оседлости. Они тосковали, однако, по ясной цели, а также по контактам с евреями Европы.

Так прошли 1891, 1892 и 1893 годы.

За эти годы в страну прибыли еще несколько нахлебников, живших на подаяния европейских благодетелей.

Но пока Яков и Иося прозябали, казалось, бесцельно в Палестине, в другом месте земного шара происходили драматические события, которые определили их собственные судьбы, а также судьбу каждого еврея на вечные времена.

Глава 6

ФРАНЦИЯ 1894-97

Положение евреев Франции, а также большинства западной Европы было значительно лучше, чем в восточной Европе. После массовых погромов и изгнаний в средние века антисемитизм потерял свой кровавый характер как во Франции, так и в Англии.

С Великой французской революцией для евреев тоже наступили лучшие времена. После пятнадцати лет бесправия, по крайней мере, одна европейская страна признала их людьми. Франция была первой страной в Европе, которая предоставила евреям полные гражданские права без всяких ограничений. При Наполеоне, который видел в иудаизме только религию, а не национальность, положение евреев еще больше укрепилось. Покуда французские евреи рассматривали свое еврейство только как религию, а во всем остальном являлись преданными гражданами Франции, они пользовались полнейшим равноправием в стране.

Начало девятнадцатого века было для французских евреев началом золотой эры. Евреи дали Франции множество блестящих врачей, юристов, ученых, поэтов, писателей, композиторов и государственных деятелей, и казалось, что политика ассимиляции Наполеона была совершенно правильной.