Эксгибиционистка. Любовь при свидетелях

Он заказал еще пару пива, и они продолжали разговаривать, но уже как-то рассеянно и почти не обращая внимания на предмет разговора. Они больше разглядывали друг друга, замечая едва уловимые особенности внешности, неожиданно приобретавшие в их глазах особую привлекательность и даже неотразимость. Она заметила, например, что у него разные уши: левое располагалось по крайней мере на четверть дюйма выше правого. И поняла, что эта неправильность придает его облику какую-то своеобразную загадочность. А он восхищался тонкими линиями ее рук и шеи, отметив про себя, насколько черты ее лица, нежные, воздушные, отличаются от энергичного, четко очерченного лица ее отца, и какая она вся хрупкая и уязвимая, что и делает ее столь удивительно привлекательной. И пожирая друг друга глазами, и чувствуя при этом неловкость, они продолжали разговаривать, придумывая на ходу темы для беседы или зачем-то вспоминая эпизоды из детства, чтобы хоть как-то заполнить внезапно возникающие паузы.

В конце концов Тони пригласил Мерри поужинать, она согласилась, и через некоторое время они ушли из пивного бара и переместились на кожаные диванчики китайского ресторана, но она что-то никак не могла припомнить, как они покинули пивной бар, как пересекли улицу, как шли мимо освещенных витрин магазинов, мимо урн, мимо почтовых ящиков. Только когда Тони отлучился на минуту в туалет, она вдруг вспомнила, что не звонила еще сегодня своей секретарше-телефонистке. И решила, что не следует нарушать этот прекрасный вечер — самый лучший вечер с тех пор, как она приехала в Нью-Йорк. Но все же она нервничала. Черт бы побрал Джеггерса с его строгими порядками! Она поднялась из-за стола и пошла к телефону-автомату рядом с кассой. Ну разве можно допустить, чтобы такая безделица — подумаешь, забыла позвонить телефонистке-секретарше — испортила ей настроение! Легче позвонить туда и забыть. Но ей звонили. Некий мистер Уотерс оставил свой телефон.

Мерри позвонила Джиму. Она слушала длинные звонки в трубке и увидела, как Тони, вернувшись из туалета, стал озираться в поисках ее. Она открыла дверь телефонной будки и помахала ему. Он помахал ей в ответ. Джим Уотерс снял наконец трубку.

— Алло!

— Привет, — сказала она. — Это Мерри Хаусмен. Вы звонили?

— Да. Конечно. Звонил. У меня билеты на сегодняшнюю премьеру. Постановка дурацкая, но мне надо пойти. Я подумал, может быть, вы тоже захотите пойти. То есть, может быть, вам будет интересно.

— Да… конечно. Я бы с удовольствием.

— Да нет! Постановка ужасная!

— Ничего страшного, — ответила она. — Я еще ни разу не была на премьере.

— Я так и думал. Поэтому я и решил, что вам будет интересно.

— Очень мило с вашей стороны, — сказала она. Странно ей было стоять в этой телефонной будке, разговаривать с Джимом Уотерсом и сквозь стекло смотреть на Тони. Но ей стоит пойти. Она ведь хочет получить роль и, невзирая на то, была ли заслуга Уотерса в том, что ей предложили роль Клары, или нет, он без сомнения будет присутствовать на читке. А Тони, решила она, все поймет и отпустит ее. И все же ей было неловко. И немного стыдно.

— У «Алгонкина» в семь пятнадцать, — повторила она. — Я приду. Еще раз спасибо.

— Мне будет приятно вас видеть, — сказал он. — Правда.

Она повесила трубку на рычаг и пошла сообщить Тони, что вынуждена уйти. Ей надо было вернуться домой, принять ванну и одеться. Меньше, чем через час, ее ждали у «Алгонкина».

— Конечно, — сказал он. — Я все прекрасно понимаю.

— Может, встретимся завтра вечером? — предложила она.

— Ладно, — сказал он, и его улыбка убедила ее, что он все правильно понял и ей нечего беспокоиться. Но все-таки жаль, что так вышло. И в такси, проезжая по Третьей авеню, она все думала о нем — как он сидит в китайском ресторане, глядя на стоящий перед ним чайник. Какая же она бессердечная: оставила его там одного. Ушла, бросила…

Но все случившееся было вовсе не счастливым совпадением, как ей казалось, а, скорее, результатом неудачно сложившихся обстоятельств, разрыва цепочки многих причин и следствий. Но Мерри все события теперь воспринимала как символические знаки свыше, придавая преувеличенное значение любым незначительным происшествиям и усматривая невидимую связь между ними — так цыганки-гадалки читают судьбу по узорам из чаинок, осевших на дне чашки. Джим позвонил ей просто так. И этот звонок ровным счетом ничего не значил. Если бы Мерри догадалась справиться у телефонной секретарши, когда он звонил, она бы узнала, что звонок поступил около четырех. Трудно представить себе более бестактное приглашение девушки на премьеру — за три с небольшим часа до начала спектакля! И она была не первой, кому он позвонил, а последней. И разумеется, когда он позвонил ей, то уже после звонка решил, что она могла обидеться за столь запоздалое приглашение.