Экономист под прикрытием

Однако высокая прибыль не всегда достигается столь праведным путём. Порой негодование прессы справедливо. Высокие прибыли корпораций можно объяснить и по-другому. Что, если некий банковский «зелёный пояс» выдавит Корнелиуса с рынка? В действительности есть много факторов, закрывающих новым компаниям дорогу на рынок. Иногда в этом приходится винить клиентов: новички не могут выйти на рынок, поскольку потребители предпочитают иметь дело только с проверенными компаниями. Джон Кей показывает, что некоторые «постыдные» товары, включая презервативы и прокладки, очень прибыльны потому, что новым игрокам непросто создать шумиху вокруг своей продукции. Ещё чаще фирмы просят правительство защитить их от конкуренции, и многие правительства наделяют их монопольными лицензиями или же резко ограничивают вход в «чувствительные» отрасли вроде банковской, сельского хозяйства или телекоммуникаций. Каковы бы ни были причины, результат одинаков: компании-старожилы при отсутствии конкуренции наслаждаются высокими прибылями. Из-за сходства между рентой, которую можно получать с земли при небольшом числе альтернатив, и прибылью, получаемой при малом количестве конкурентов, экономисты часто называют последнюю «монопольной рентой». Термин может вводить в заблуждение, но в этом нужно винить модель Рикардо и недостаток воображения, которым экономисты страдают до сих пор.

Чтобы понять, наживаются ли на мне супермаркеты, банки или фармацевтические компании, мне нужно лишь узнать, насколько прибыльны эти отрасли. Если прибыли высоки, у меня сразу появляются подозрения. Но если начать дело на этом рынке не слишком трудно, моя подозрительность уменьшается. Это значит, что высокие прибыли обусловлены естественной нехваткой: на свете не так много по-настоящему хороших банков, и хорошие банки намного эффективнее плохих.

Ресурсная лента

Землевладельцы и руководители компаний — не единственные, кто желал бы избежать конкуренции и насладиться монопольной рентой. Профсоюзам, лоббистам, людям, получающим профессиональную квалификацию, и даже правительствам это также по душе. Каждый день мы видим, как люди вокруг пытаются устранить конкурентов или воспользоваться успехами тех, кому это удалось. Экономисты называют такое поведение «созданием ренты» и «поиском ренты».

Занятие это не из лёгких. Ведь конкуренция заложена в самом устройстве мира, и избавиться от неё не так-то просто. И это весьма удачно, поскольку, хотя конкуренцию ощущать не слишком уютно, если вы оказались не на той стороне, быть на правильной стороне, в роли потребителя, очень даже приятно. Все мы извлекаем выгоду из того, что люди конкурируют друг с другом, предлагая нам рабочие места, газеты или отдых на море, также как нашим вымышленным землевладельцам идёт на пользу соперничество между Бобом и Акселем.

Один из способов предотвратить конкуренцию — контроль над природным ресурсом, таким как земля. Площадь пригодной для обработки земли ограничена, и только революция в сельскохозяйственном производстве может изменить положение. Но пахотная земля — не единственный конечный ресурс на планете. Другой пример — нефть. В одних частях света, особенно в Саудовской Аравии, Кувейте, Ираке и прочих странах Персидского залива, нефть можно добывать задёшево. В других частях света — на Аляске, в Нигерии, Сибири и канадской провинции Альберта — добыча нефти обходится намного дороже. Во многих других частях света, где есть нефть, её добыча обходится столь дорого, что никто об этом и не помышляет. Сейчас нефть, добываемая в Альберте и подобных ей местах, — это маржинальная нефть.

История нефтедобывающей отрасли — настоящее учебное пособие по теории ренты Рикардо. До 1973 года добычу вели на «нефтяных пашнях», преимущественно на Ближнем Востоке. Несмотря на огромную ценность нефти для экономики промышленно развитых стран, она стоила очень дёшево, менее десяти долларов за баррель в сегодняшних ценах — в скважинах её было хоть залейся, и издержки добычи были крайне низки. В 1973 году Организация стран — экспортёров нефти (ОПЕК), члены которой владели большей частью «нефтяных пашен», решила вывести часть ресурсов из оборота, приказав своим членам ограничить добычу. Цены скакнули до сорока, а потом и до восьмидесяти долларов за баррель в сегодняшних ценах и оставались высокими много лет, поскольку в краткосрочной перспективе замены этим источникам нефти почти не было. (В примере Рикардо эквивалентом этому было бы внезапное прекращение обработки пахотных земель, из-за чего возник бы временный дефицит зерна — ведь на то, чтобы очистить и распахать лесные земли, требуется время; это привело бы к увеличению ренты.)