Егор Гайдар

История с нефтехимическим мегапроектом описывалась именно в этом контексте: «Бюджет на следующий год утвержден с многомиллиардным дефицитом. По существу, мы расписались в своем неумении расходовать деньги, в том, что крупные инвестиционные проекты не дали отдачи. Казалось бы, самое время разобраться в причинах низкой эффективности использования государственных ресурсов… Но ведь можно пойти и по другому пути – сразу открыть новую стройку, по сравнению с которой другие просто меркнут. Речь идет о создании целой серии крупнейших нефтегазохимических комплексов в Тюменской области. Ситуация стандартная. Предстоит затратить миллиарды долларов. Объем капиталовложений на осуществление проекта в 8 раз больше, чем первоначально, в конце 60-х годов, планировалось затратить на строительство БАМа. Он сопоставим только с предполагавшимися затратами на переброску рек (курсив наш. – А. К., Б. М.). По оценкам специалистов, совокупные реальные затраты, по всей вероятности, опять окажутся в несколько раз больше намечаемых. Определить их точнее пока невозможно – нет даже технико-экономического обоснования. Никто так и не решил, от чего мы отказываемся ради этих комплексов: от программы увеличения жилищного строительства, подъема перерабатывающих отраслей АПК, развития машиностроения или чего-то другого. Тем не менее строительство уже разворачивается».

Этот абзац из статьи Гайдара спровоцировал еще одну бурю. Теперь на Егора начали атаку шесть могущественных отраслевых союзных министров. 20 февраля 1989-го, через два дня после заседания политбюро, на котором Горбачев требовал отказаться от нерациональных расходов, в редакцию пришло письмо за подписями министров газовой, нефтяной, химической, нефтеперерабатывающей и нефтехимической, медицинской и микробиологической промышленности, а также министра по производству минеральных удобрений. Первой в списке стояла фамилия Виктора Степановича Черномырдина, газового короля СССР.

Министры ссылались на партийные документы – решения съезда партии, на слова Горбачева и Рыжкова, высказанные «в ходе пребывания» в Тюменской области о развитии регионов и энергоемких производств. Называли Гайдара «подстрекателем», рисовали картины строительно-монтажных работ аж до 2000 года, пугали валютными потерями и падением престижа страны.

Однако орган ЦК КПСС журнал «Коммунист» быстро дал понять, что позиция, занятая Гайдаром, – это не просто частное мнение. Егор ответил – детально, с цифрами – на каждый аргумент министров. И, в частности, представил статистику по среднему отставанию сроков строительства в отраслях, подведомственных каждому из отраслевых начальников – пять – семь лет. Некоторые объекты строились с начала 1970-х. Потрачены циклопические по масштабу деньги. За десятки – в буквальном смысле! – лет не освоено от половины до 70 процентов выделенных средств. «В свете этих фактов, – писал Гайдар, – трудно отделаться от впечатления, что новые многомиллиардные ассигнования потребовались ведомствам прежде всего для того, чтобы прикрыть провалы в использовании полученных ранее средств и избежать за это ответственности».

А далее – цифры по фантастически безалаберному использованию закупленного на валюту импортного оборудования. Вот лишь одна из приводимых Гайдаром деталей: «…Длительные сроки бездействовало импортное оборудование общей стоимостью 228 миллионов рублей. Тем временем Внешэкономбанк СССР исправно выплачивает иностранным фирмам проценты за предоставленные для его закупки кредиты».

В конце статьи автор делал довольно раздраженный вывод: «Если максимально сжать суть сегодняшних экономико-политических проблем, они сводятся к следующему. Экономическая реформа невозможна без жесткой кредитно-денежной политики, финансового оздоровления. В свою очередь, его можно добиться, лишь резко сократив капиталовложения. Для этой цели не жалко временно пожертвовать даже самыми перспективными стройками. Нет такого объекта, ввод которого оправдал бы провал реформы. Но можно ли говорить о финансовом оздоровлении и одновременно втягивать государство в осуществление сомнительного стомиллиардного проекта, рассчитанного до конца века? Пришла пора выбирать».

И в самом деле – пришла пора выбирать.

Руководство страны, а именно Горбачев и председатель правительства Рыжков, как всегда, избрало некий срединный путь. Стройки продолжались, но в более урезанном масштабе. Это ничего не меняло – ни в положительном, ни в отрицательном смысле. А сама модель затратной советской экономики катилась к окончательному краху.

Надо отдать должное Черномырдину, с которым Гайдару потом довелось работать и в качестве начальника, и в качестве подчиненного, – как вспоминал Егор в «Днях поражений и побед»: «С Виктором Степановичем Черномырдиным в ходе последующей совместной работы этой истории мы никогда не касались».