Егор Гайдар

Историк Михаил Гефтер в 1993 году входил в Президентский совет. Он принадлежал к той части интеллигенции, которая не приняла события 1993 года как «победу демократии». В своих беседах с Глебом Павловским Гефтер охарактеризовал события октября 93-го как кризис и даже крах демократии. В сердцах бросил раздраженно: «Почему я должен прийти в восторг от того, что Гайдар выводил безоружных на улицу?» А на другой странице книги сравнил события 1993 года с событиями в Вильнюсе и Баку, которые, по его мнению, «разогревал» Горбачев: «Теперь русские воюют против русских».

Гайдар знал – его речь 3 октября, когда он призвал людей на улицы, вовсе не будет «принята с восторгом». Его до конца дней будут упрекать в жестокости. Но он делал это не для того, чтобы «вызвать восторг», а для того, чтобы остановить гражданскую войну.

Не допустить того, чтобы «русские воевали против русских».

Его речь была ключевым событием того дня. С того момента, как возле Моссовета начали формироваться «офицерские десятки», в самом Моссовете – раздавать автоматы, с того момента, как добровольцы перекрыли Тверскую, чтобы не допустить к Кремлю боевиков Макашова, – ситуация изменилась в корне.

Если раньше армия не хотела вмешиваться в события, чтобы «не стрелять в народ», то сейчас она была вынуждена вмешаться, чтобы остановить гражданскую войну.

Война готова была вспыхнуть – и не только в Москве.

Вот как оценивал ситуацию 1993 года министр обороны Павел Грачев (в беседе с Петром Авеном и Альфредом Кохом):

«Что важное? Ну, первое – это, конечно, неудавшийся ГКЧП и переворот, почти гражданская война. Она уже была вот-вот, как в 1991-м, так и в 1993 году. Однозначно. Особенно в 1993-м. Потому что тогда уже стихийно во всей стране складывались группировки. В 1991-м первые – за ГКЧП, вторые – за Ельцина; в 1993 году одни за Хасбулатова – Руцкого, а другая, противоположная, сторона – опять за Ельцина. Поэтому страна стояла на краю гражданской войны. И только, я считаю, решительные действия вооруженных сил не позволили разразиться этой войне.

…В 1993 году только решительные действия Вооруженных сил в плане удара из танка шестью инертными снарядами по Белому дому и пленение всех этих ребят: и Руцкого, и Хасбулатова, и других… предотвратили начало всероссийской гражданской войны. Почему? Потому что руководители на местах, да и некоторые военные были в то время в режиме ожидания. Кто победит? И если бы другая сторона победила, началась бы сразу драка».

Не все знают, что по Белому дому стреляли именно холостыми (инертными, как говорит Грачев) зарядами. Не все знают, как именно к этому решению пришли – чтобы избежать лишних жертв.

«Ну, я говорю, – продолжает Грачев, – “Борис Николаевич, конечно, выполню. Что надо сделать-то?” – “Захватить всех этих ребят”. Ну, я ему говорю: “Борис Николаевич, у меня 119 полк стоит парашютно-десантный у Белого дома. Проблем нет”. Хотя снайперов много там, и справа, и слева. Там дома кругом, а крыши все были заняты этими снайперами… Я говорю: “Проблем нет, но понесем потери”. – “Что ты предлагаешь?” Я говорю: “Я предлагаю пугнуть их”. – “А как?” Я говорю: “Да я выведу танк на прямую наводку и инертными пиз…ану несколько раз. Они сами разбегутся кто куда. По крайней мере, они спустятся вниз в подвалы, снайпера тоже убегут после этих снарядов, а там в подвалах мы их разыщем”. – “Добро”. Ну, я вывожу танк на этот мост возле “Украины”, сам подхожу к танку, сажаю как наводчика-оператора капитана, за механика-водителя старшего лейтенанта, подхожу к танку, пули так цокают – цок, цок, цок. “На излете, – думаю, – не достанут”… “Попадете?”…“Товарищ министр, только со стрельб танк, нормальный”. – “А есть снаряды?” – “Боевые или какие?” – “Какие боевые? Ты че, сдурел? Болванки давайте”».

Вот с помощью этих болванок и была решена историческая судьба России.

Не все знают, что решение это далось Грачеву крайне непросто. Ельцину пришлось самому приезжать на заседание коллегии Министерства обороны, чтобы добиться вмешательства армии. Грачев попросил письменный приказ. Ельцин уехал с Арбата, обещав приказ прислать. Потом уже было не до приказа.

Операция началась утром. Вокруг Белого дома зазвучали выстрелы. И, наконец, на мост выкатились танки.

«4 октября – это была война. Стреляли снаружи, стреляли изнутри, потом удивительно, очень быстро привыкаешь к автоматным очередям, – вспоминала в интервью Вероника Куцылло. – Но невозможно привыкнуть к выстрелам из танков. Это просто… Наверное, это самое страшное. Потому, что хотя стреляли по верхним этажам, естественно, никто не целил в 3-й или в этажи, где находилось много людей, но просто каждый выстрел – это сотрясается весь Белый дом. Ощущение, что он сейчас сложится, как карточный домик. Пожалуй, это самое тяжелое было».

После первых выстрелов пришел парламентер – офицер подразделения «Альфа».