Егор Гайдар

Получилось? Да нет, конечно! Уже в середине 1992 года, назначив Геращенко председателем Центробанка, Верховный Совет начал лоббировать, чтобы раздавать предприятиям бесконечные кредиты для так называемых «взаимозачетов»: спасать промышленность, спасать сельское хозяйство, спасать науку, да всех спасать! – и не спасли никого, и инфляцию разогнали до предела. Да и республики, всё те же бывшие советские республики, раскачивали финансовую систему как могли: «в конце 1991 – начале 1992 года республики бывшего Союза могли расплачиваться за российские экспортные товары, прежде всего за нефть, просто создавая из воздуха ничем не обеспеченные рубли».

Геращенко выдавал огромные кредиты, помимо взаимозачета прокредитовал и коммерческие банки; масштабы кредитования составили 15 процентов ВВП в июле и 31 процент ВВП в августе 1992-го. Андрей Илларионов, когда-то сочувственно относившийся к стабилизационным усилиям правительства Гайдара, потому что и сам в нем состоял, писал о том, что «кредитная эмиссия летних месяцев привела в июне – октябре к почти утроению денежной массы… Получив огромные денежные ресурсы, коммерческие банки постарались обезопасить их от наступавшей инфляции и атаковали валютный рынок. Уже с июля началось падение курса рубля».

«Геракл», как все звали Виктора Владимировича Геращенко, конечно, внес свой вклад в финансовую нестабильность. Но еще до его прихода правительство само уступало лоббистам и допустило смягчение политики. Сергей Васильев признавал, что существенная часть решений об эмиссионном финансировании, например, весеннего сева, оборотных средств предприятий, северного завоза, конверсионных кредитов была принята до середины июля 1992 года, то есть до прихода Геращенко. Причем делалось все это в форме льготного кредитования. Существенная часть кредитов «в условиях крайней институциональной слабости правительства и отсутствия механизмов финансового контроля просто разворовывалась, формируя источники первоначального накопления капитала».

О том, как шла реформа, с чем сталкивались Гайдар и его министры, красноречиво рассказывает один крошечный эпизод из его ежедневной битвы за оздоровление отечественных финансов.

Говорит Борис Немцов (интервью 2014 года):

«…У меня была очень жестокая битва с Гайдаром. Конечно, я люблю Гайдара и считаю его великим человеком, и рано он от нас ушел, он очень много сделал для нашей страны. Но там у нас была битва. Она была по нескольким параметрам, во-первых, у нас наличных денег физически не было. Была такая галопирующая инфляция, так росли цены, что надо было все время менять номиналы денег. Деньги, мы знаем, какие у нас сейчас номиналы денег: 100 рублей, 500 рублей, 1000 рублей, и более-менее цены растут, но не быстро. А там они росли на 20–30 %. В месяц. Физически не хватало денег зарплату выдавать. И у меня мужики, у которых зарплата начислена, но не выдана, они стали перекрывать улицы. Требовали, чтобы им наличные деньги выдали. Кредитных карт тогда не было, понимаете? Никаких платежей безналичных не было. На многих предприятиях стали выдавать в счет будущих наличных денег пайки (продовольственные. – А. К., Б. М.); вроде продукты есть, но физически ты за них заплатить не можешь.

Тогда я решил напечатать нижегородский областной заем, который потом стал называться “немцовками”, но это не я так назвал. И эта облигация стала средством платежа, то есть местными деньгами. И у Гайдара случилась истерика, он меня хотел убить. Я ему говорю, Егор, у меня выбор простой: либо рабочие, а все-таки Нижний это промышленный регион, там рабочих реально много, военно-промышленные предприятия занимали львиную долю экономики: авиационный завод, ядерный центр на юге, вы знаете, где работали и Курчатов, и Сахаров, и Зельдович, и Харитон: атомную бомбу в Нижегородской области сделали… короче, либо у нас будет бунт рабочий, либо у нас бунта нет, но будут у нас ходить такие местные деньги под названием “немцовки”. Егор хотел уголовное дело возбудить и т. д., и т. п. А, кстати, “немцовки” эти я напечатал в Перми на фабрике Гознака. Тогда свобода была невероятная. Я приехал туда, говорю: мне надо облигации напечатать, напечатаете? Они говорят: да, пожалуйста. Я сам лично на эту фабрику приехал.

…Поэтому их сами магазины принимали, как средство платежа, потом они стали продовольственными деньгами, потом они стали бензиновыми деньгами. Мы их использовали много раз по назначению. По ним, кстати, еще процент шел, по этим облигациям. Люди могли как-то свои сбережения сохранять. У нас был дикий конфликт с Гайдаром, потому что Гайдар боялся, что развалится финансовая система страны из-за того, что “немцовок” будет много не только в Нижегородской области, а и во всех других».

А вот как выглядит история с наличными деньгами в изображении самого Гайдара: