Эгоист

По правде сказать, последние одиннадцать лет он только этим и занимался, но ему это так осточертело, что Уильяма уже тошнило от притонов, от злачных заведений, где каждый день появлялись новые девки и новая выпивка. Мелькающая перед глазами череда неприятностей, которыми он уже был сыт по горло. Он не хотел видеть их, не хотел проводить очередную пустую ночь, а потом возвращаться к такой же пустой жизни.

Черт побери, какого дьявола он позволил в ту ночь Шарлотте помочь ему! Если бы она оставила его одного, ничего этого не произошло бы. Но тогда он бы ни за что не узнал, что на свете могут существовать губы чистые, бескорыстные и отзывчивые, такие, как ее губы. Что простой поцелуй может ошеломить и доставить не меньше удовольствия, чем полноценный акт. Что просто держать ее в своих объятиях, испивать ее сладость и ощущать ее утонченный аромат, покажется ему настоящим блаженством.

Она действительно была божественна. И вряд ли сознавала, как действует на него.

Когда он постучался в дверь, в которую стучался всего сутки назад, ему открыл тот же хмурый дворецкий. Который сыграл немалую роль в его спасении. Занятый своими мыслями, Уильям кажется так и не поблагодарил его за это.

— Милорд, — произнес дворецкий строгим, ровным голосом, который отдавал арктическим холодом.

Уильям вздохнул. Слуги узнавали о происходящем в доме еще до того, как об этом становилось известно самим хозяевам. Несомненно, и этот знает, что произошло. Ведь он был свидетелем того, что произошло в ту роковую ночь.

Уильям вздохнул. Ему не нужны были враги в доме, в котором теперь так много решалось.

— Как вас зовут? — спросил Уильям, стоя на ступеньках.

Дворецкий удивленно приподнял кустистые темные брови.

— Простите, милорд?

— Ваше имя. Как вас зовут?

— Реджинальд Хопкинс.

— Мистер Хопкинс, — тихо заговорил Уильям, подойдя ближе, — позвольте поблагодарить вас за то, что вы сделали для меня в ту ночь.

Для большей убедительности он протянул руку дворецкому в надежде, что тот пожмет ее.

Хопкинс был потрясен, но не стал мешкать и быстро пожал ему руку.

— Я не сделал ничего особенного, милорд.

Уильям опустил руку и покачал головой.

— Я так не считаю. — Вздохнув, он вошел в дом, когда дворецкий отошел в сторону. — А теперь… мисс Уинслоу ждет меня. Проводите меня к ней.

Одна мысль о том, что он снова увидит Шарлотту, заставила сердце стучать сильнее, а кровь бежать по венам быстрее. Господи, совершенно определенно эта девушка обладает особыми чарами, которыми опутала его.

— Да, разумеется, милорд. Прошу вас сюда.

Дворецкий указал на лестницу, ведущую на второй этаж. Уильям удивленно вскинул брови. И вдруг услышал голоса, которые доносились до него из соседней комнаты. Гостиной, в которой Шарлотта приютила его в ту злополучную ночь. В которой он вчера в это самое время обнимал и целовал ее.

— У вас гости? — с недобрым предчувствием спросил он, глядя на двери.

Там были мужчина и женщина.

— Леди Уитлсфорд принимает гостья. — Хопкинс направился к лестнице. — Прошу сюда.

Ощущая странную тревогу, Уильям все же пошел за Хопкинсом, и вскоре оказался перед белыми, отделанными зеленой и золотистой лепниной дверями, за которыми находился зеленый салон. Зеленый, потому что стены были обиты нежно мятным шелком, мебель была из светло-зеленой, белой и золотистой парчи.

Но не это занимало его.

Уильям застыл у дверей и даже не услышал, как Хопкинс доложил о его прибытии и вышел, закрыв дверь. Закрыл дверь, оставив его наедине с…

Господи, Уильям не мог дышать. Шарлотта. Вчера он думал, что просто свет сыграл с ним злую шутку. И жаркие сны, с которыми не мог бороться целых десять дней. Но ведь и сегодня он пришел сюда с не менее жаркими снами.

И все равно был потрясен.

Шарлотта была потрясающей. На ней был наряд из светло-зеленого шелка, который подчеркивал всю ее высокую, гибкую, стройную фигуру, открывая взору мягкую ложбинку, приподнятую тугим корсетом. Темно-золотистые волосы, уложенные так, что ни одна прядь не касалась лица, переливались всеми оттенками золота под лучами сегодняшнего солнца.

Она стояла в дальнем углу под портретом какого-то джентльмена, может родственника, но Уильяма это мало волновало, потому что он не мог оторвать от нее потрясенного взгляда. Ее лицо было обращено к нему, застывшее, слегка бледное, но потрясающе красивое, наполненное настороженностью, напряжением и… страхом. Она как и вчера сцепила перед собой руки и смотрела на него.

Уильям едва не задохнулся, когда скользнул взглядом на ее губы. Губы, которые не мог забыть. Которые хотел целовать снова и снова. Которые притягивали его гораздо больше, чем он мог представить себе.

Боже, он знал ее целых семь лет! Как получилось так, что за всё это время он так и не понял, какой на самом деле она была.

Вся правда заключалась в том, что он действительно не знал, какой она была. И хоть уже понял, какой храброй и сострадательной, готовой помочь ближнему она могла быть, он действительно не знал ее так, как хотел. Не только физически.

— Добрый день, — проговорил он чуть хрипло.