Эгоист

Уильям захлопнул дневник, всё еще не в состоянии дышать. Перед глазами вдруг встало бледное лицо Шарлотты, когда в ту ночь ранения, она склонилась над ним, чтобы помочь, и обняла его. А по щекам ее катились слезы. Слезы, не только потому, что она испугалась.

Она любила его? Шарлотта любит его? Даже, когда отказывала ему?

Он был слеп. Так беспечно слеп и только сейчас глаза его открылись широко.

Боже правый, то, что он держал в своих руках!.. Это…

Он задыхался. И не мог поверить в то, что Шарлотта не просто любит его.

Она любила его с тех пор, как появилась в свете. С молодых лет, когда влюбленность приходила к впечатлительным девушкам и уходила, заменяясь новыми увлечениями. Но ее сердце было постоянно, в отличие от него. Ее сердце было благородно, в отличие от него. Ее сердце знало, что такое сострадание, пережило самые мучительные минуты падения, предательства и… И всё равно продолжало любить его, сострадать ему.

Господи, он даже не подозревал об этом, а она… Семь лет носила в груди сердце, которое он ранил, сам не зная об этом. Ранил даже тогда на ужине, не представляя, что это значит для нее, когда едва ли не наказал ее за то, что она считала его непостоянным. После всех этих наблюдений, она… Господи, она даже вела счет всем женщинам, с которыми он уходил!

Уильяма охватил настоящий ужас. Он почему-то был уверен, что если покопаться в записях, он найдет имена всех женщин, с которыми он был.

И после этого он удивлялся, что она не желала стать его женой? Жена, которую он так же бросит и уйдет к другой, потому что не знал ничего другого? Не был постоянным!

Уильям покачнулся и закрыл глаза.

Боже правый, она любила его! Она позаботилась о нем той ночью, даже когда увидела, что он ушел с леди Хартли, решив, что он ушел с ней по той же причине, по которой уходил всегда. У нее не было причин думать иначе. У нее были… все причины, чтобы не доверять ему, ненавидеть его. И все равно она молилась Богу о том, чтобы он поскорее поправился.

А сегодня ночью пришла и осталась с ним, продолжая считать его не только распутником, но ни на что не годным! Потому что любила его той любовью, которая умела прощать, которая знала, что такое сострадание, боль потери и…

Уильям боялся открыть глаза.

Она любила его, когда целовала его. Вот, почему она не могла остановить его ни в первый раз, ни во второй. Вот, какая сила светилась в ее глазах, когда он смотрел на нее. Она ждала этого целых семь лет. А что он сделал? Мучил, преследовал и грабил ее, забирая всё новые поцелуи, наивно полагая, что этим сможет завоевать ее.

Он вдруг почувствовал себя ничтожным и таким маленьким по сравнению с ней, что даже его чувства терялись перед ней. Такая искренняя, благородная, смелая и нежная. Она обрушила его мир, перевернула все вверх дном… Но даже сейчас она думала о том, что не нужна ему.

Что он поиграется с ней и…

«И что будет, когда вы получите то, что хотите?»

Теперь он так хорошо понимал случайно оброненную фразу, которая обнажала ее ранению душу.

— Уильям, милый, что с тобой такое? Почему ты такой бледный?

С трудом заставив себя открыть глаза, Уильям взглянул на сестру, которая… так много сделала для него. Которая пыталась помочь ему, а он… дурак, думал, как утопить ее.

Когда чувство реальности вернулось, а голова перестала кружиться, он ощутил просто удушающую потребность броситься за Шарлоттой, но… Но он не должен был открывать ее дневник. Она решит, что он по-настоящему ограбил ее, проникнув в ее сокровенные мысли. Она не простит ему этого. Он и так с трудом отвоевал небольшое ее доверие.

Глупец, а он думал, что она целует его только потому, что он самый искусный из соблазнителей.

Боже, сумеет он любить ее хоть бы в половину так сильно, как она?

Он должен был найти любой способ, чтобы исправить всё… Он должен был попросить у нее прощение, пойти на бал и пригласить ее на танец… И хоть он уже танцевал с ней, Уильям до сих пор понятия не имел о том, что это на самом деле значило для нее.

Боже, Шарлотта!

О Гретна-Грин стоит забыть раз и навсегда. Она была достойна самого лучшего!

Уильям попытался совладать с собой, засунул дневник в сумочку и протянул Лидии. Он был благодарен небесам за эту случайность, потому что у него действительно открылись глаза.

— Это… это вещи Шарлотты, — заговорил он хрипло. Откашлявшись, Уильям вложил сумку Лидии в руки и отошел от нее. — Передай это ей. Не говори… о том, что я нашел их.

Лидия с каким-то ужасом смотрела на него.

— Что с тобой?

Он сделал еще шаг назад.

— Н-ничего. Иди в дом. Я… я должен немедленно отправиться в Лондон. До встречи.

Он развернулся и ушел, даже не обернувшись.

— Уильям, стой! И Роберт уехал… Какого черта вы уезжаете раньше времени?

Но он уже ничего не слушал.