Эгоист

— Дорогой братец, я, кажется, слышу твой голос. Там с тобой кто-то есть?

Шарлотта застыла так, что едва не превратилась в изваяние.

Лицо Уильяма исказилось. Опираясь о руки по обеим от нее сторонам, он напрягся.

— Нет, я действительно утоплю ее в этом озере! — процедил он гневно. — Она просто невыносима!

Шарлотта была согласна с ним сейчас даже больше, чем когда-либо, но не стала возражать, когда он вскочил на ноги, схватил ее за руку и так же придал ей вертикальный вид.

Шарлотта успела даже отряхнуть от бледно-голубого наряда прилипшие травинки, когда из-за кустов появилась Лидия.

Заметив их двоих, она остановилась. На губах ее играла понимающая улыбка.

— О, простите, я… не думала, что здесь кто-то есть. Я просто хотела прогуляться перед отъездом домой.

На ее лице не отражалось ни единого сожаления о том, что она потревожила других.

Шарлотта пыталась справиться с собой и не позволить румянцу выдать себя, но… ей было так трудно это сделать. Еще и потому, что ее рука все еще была в руке Уильяма.

Она спешно отняла свои пальцы. Легкий холод прошелся по ней.

— Лидия, доброе утро.

Улыбка Лидии стала шире.

— Доброе утро, дорогая. Скоро подадут завтрак…

— Не хочешь перед этим искупаться? — с тем же гневом предложил Уильям, услужливо кивнув на озеро.

Лидия звонко рассмеялась.

— Ты как всегда сама доброта, Уилл.

Шарлотта сжала перед собой руки и спешно проговорила.

— Простите, но я еще не укладывала вещи. До встречи за завтраком.

Она шагнула вперед, мечтая исчезнуть из-под любопытного взгляда Лидии, но когда проходила мимо нее, та остановилась ее.

— Шарлотта?

Шарлотта взглянула на нее.

— Да?

Лидия подняла руку к своему правому виску, щеки ее зарумянились.

— У тебя вот тут в волосах… застряла травинка.

Шарлотта резко отвернулась, не стараясь уже бороться с окатившим ее румянцем, и спешно ушла в дом, думая о том, что иногда полезно топить людей. Чисто для практики.

Уильям посмотрел на сестру таким жгучим взглядом, что та должна была уже сгореть, как горели ведьмы на инквизиторских кострах.

— Я что-то не вижу, чтобы у тебя был длинный нос! — процедил он недовольно, стараясь заглушить в душе потребность броситься за Шарлоттой.

Он даже не ожидал обнаружить ее тут, когда вышел к озеру, чтобы подышать свежим воздухом. Он едва сомкнул глаза, лежа в пустой кровати и глядя в потолок, и укрытый простыней, который хранил жасмином и сиренью. Потребность найти ее и вернуть обратно была столь велика, что он очень надеялся, что она не зажжет свечу.

Но она дала сигнал о том, что уже в своей комнате. Он вернулся в свою.

И всю ночь думал о том, что же ему делать. Ведь в какой-то безумный момент, когда страхи стали такими нестерпимыми, что едва не сожрали его, Уильям даже позорно взмолился о том, чтобы выбрали его. Но даже тогда Шарлотта не ответила ему.

Итак, у него был только один выход. Она думала, что сможет так легко отмахнуться от него, когда придет время дать ему ответ? Думала, что после всего произошедшего сможет вернуться к своим прежним кавалера, к этому франтоватому Хамфри, и Уильям это позволит? Он сломает все кости любому, кто дотронется до нее. А если она сама даже допустит мысль о том, чтобы тронуть другого, он…

Уильям знал, что должен сделать. И это немного утихомирило огонь в груди. Решение пришло к нему ранним утром, когда появились первые лучи.

Если его скверная репутация не позволяет ей верить в него, что ж, тогда… Он собирался дать ей один день. Пусть возвращается в свой дом, пусть немного придет в себя от этой загородной поезди. Сегодня ночью она уснет в своей девичьей постели, но уже отмеченная им, а завтра… Завтра он поедет к ней. Вчера вечером, когда он был в кабинете, к нему зашла мать и дала ему семейное кольцо, которое велела подарить Шарлотте. Он поедет к ней завтра с этим кольцом и снова попросит, чтобы она вышла за него замуж. Подарит ей не только кольцо, но и свою верность, которую намеревался хранить ей до конца жизни. Ей придется поверить ему. Но если она откажет, если даже вздумает отказать ему, у него будет только один выход.

Как бы ему не хотелось совершать долгую поездку, но для подобных дел существовала только одна дорога: в эту чертову, пыльную, деревню кузнецов, Гретна-Грин. Может, поездка немного остудит его гнев, а потом… Она будет принадлежать ему. И он будет любить ее каждую ночь, каждый день до тех пор, пока она не полюбит его в ответ. И родит ему кучу детей, которых они будут обожать. И он будет дразнить ее и целовать всякий раз, когда она вздумает сердиться на него. Она может и ущипнуть его, но… У него будет самая счастливая жизнь, которую можно только вообразить. Но только с ней. И Уильям очень надеялся, что сможет сделать такой же счастливой ее, какой делала его она, просто находясь рядом с ней.

И эта утренняя встреча вселила в него некоторую надежду на то, что ему не придется отвозить ее так далеко, потому что она могла… Шарлотте не могла целовать его, восхищаться его ушами, если ничего не испытывала к нему.

— Уильям, ты меня слышишь? — раздался рядом голос Лидии.