Его желанный триумф

Наконец они оказались в своем номере. Впервые за этот долгий утомительный день молодожены остались одни. Девушка скинула туфли и опустилась на огромную кровать, наблюдая за Саидом. Она размышляла о том, что человек привыкает даже к самым странным условиям, – они были женаты всего четыре дня, а Джейн уже не так сильно нервничала, оставаясь с мужем наедине. Согласно молчаливой договоренности не испытывать волю друг друга больше, чем это необходимо, они ложились спать в разное время. А когда она просыпалась, шейха уже не было в спальне. Он изнурял себя долгими скачками по пустыне на одном из своих знаменитых чистокровных жеребцов. Занятия Джейн в библиотеке и прогулки в прекрасных садах были не такими утомительными, но отвлекали ее и приносили желаемое успокоение.

Наверное, это должно было стать осуществлением ее мечты – получить свободный доступ к месту, о котором она грезила с восемнадцати лет. И все же странно, что человеческий дух бросает вызов ожиданиям. Как могло получиться, что все эти иллюстрированные рукописи, изящные статуи и картины казались ей сейчас гораздо менее реальными, чем ее мысли о Саиде аль-Зауба? Раньше она просто ненавидела его, но вот прошло несколько дней – и, вместо первоначальной враждебности, в ее сердце созрел сложный коктейль новых чувств.

Она восхищалась его трудолюбием, его острым умом и преданностью своему народу. Саид был энциклопедически образован, а его знания о своей стране были настоящей находкой для ученого, которым она являлась. Но Джейн чувствовала, что все еще не знает своего мужа. Он оставался для нее загадкой, и ему это нравилось. Под королевской маской, которую он с удовольствием носил, скрывалось что-то мрачное, что-то болезненное. Впервые она поняла это в их первую брачную ночь, когда кошмарный сон заставил его кричать от ужаса. И вот вчера это повторилось снова.

Джейн проснулась от гортанного вскрика. Шейх пытался что-то сказать, но она не могла разобрать слов. Его тело было покрыто потом, а широко раскрытые глаза смотрели на нечто невидимое, несущее ему угрозу. И снова девушка обнимала и успокаивала Саида до тех пор, пока демоны не покинули его разум. А утром замкнутое выражение его лица удержало Джейн от вопросов о причине ночного кошмара.

Но воспоминание об отчаянии, затопившем его глаза, оказалось настолько болезненным, что Джейн не смогла сдержать шумный прерывистый вздох. И Саид, оторвав взгляд от дипломатических бумаг, разложенных на столе, повернулся и посмотрел на нее.

– Что-то не так? – нахмурившись, спросил он.

Она пожала плечами:

– Наверное, я немного нервничаю.

– Из-за чего?

«Из-за боли, которую я слышала в твоем голосе прошлой ночью. Из-за отчаяния, которое я видела в твоих глазах». Но Джейн не осмелилась сказать это вслух.

– Да ладно, Саид. Ты, конечно, привык ко всему этому. – Она сделала легкомысленный жест рукой, указав на дорогую обстановку, тончайшие драпировки и антикварную мебель, инкрустированную перламутром. – А я – нет.

Он пожал плечами:

– Я думал, ты прекрасно приспособилась еще во дворце, где обстановка гораздо более роскошная.

– Там все по-другому. Я так долго изучала Ка-фалу, что чувствую, будто бывала там раньше. Здесь иначе. Здесь мы словно на мировой арене. И сегодня вечером я буду в центре внимания, одетая как королева пустыни, и каждая женщина будет задаваться вопросом, как мне удалось заполучить одного из лучших мужчин нашего времени.

Он отложил бумаги.

– Я думал, ты поняла, что со дня нашей свадьбы ты выглядишь прекрасно. Для всех, кто находится в здравом уме, нет никакого сомнения, что ты – красивейшая из женщин. Разве ты не читала газет? Тебя описывают как жемчужину в короне Кафалы.

Нет, она не читала. Несмотря на то что многочисленные международные издания были аккуратно разложены на журнальном столике, Джейн ими не интересовалась. Она не заботилась об одобрении окружающих ни раньше, ни тем более сейчас. Как она могла объяснить Саиду, что для нее все это бессмысленно. Зачем женщине стараться быть красивой для человека, который никогда не прикоснется к ней… Посещение сегодняшней вечеринки поместит их обоих под микроскоп общественного внимания, позволит всем увидеть их реальные отношения и сделает их посмешищем.

– Люди будут наблюдать за нами, – сказала Джейн. – Они обратят внимание на язык тела и поймут, что наш брак фиктивный.

– Они не поймут.

– Они догадаются.

– Чего ты хочешь, Джейн? Чтобы я осыпал тебя поцелуями на публике? Чтобы хватал тебя за талию, устраивая неподобающее шоу всякий раз, когда камера будет направлена в нашу сторону? Чтобы пережил невыносимое сексуальное разочарование, когда мы вновь окажемся одни? Ты этого хочешь?

Одно лишь слово засело в ее сознании, затмив даже тот приятный факт, что Саид не осмеливается дотронуться до нее.

– Неподобающее?

Его губы болезненно искривились.

– Я не стану притворяться женихом, потерявшим голову от любви. Это только вызовет многочисленные насмешки, когда через полгода наш брак будет расторгнут. Я собираюсь быть тем, кто я на самом деле.