Его выбор (СИ)

Чтобы беременной ходила его щенками и пахла им, чтобы каждый знал – она его. Она не волчица и вряд ли бы забеременела от моего семени в обличие человека после первой течки, но вот от волка – вероятность была. Я еще не ощущал в ней жизни, чтобы знать наверняка, должна пройти хотя бы неделя, но сомнений в обратном, оставалось мало. Слишком уж подозрительно молчал волк во мне, ведь только он мог учуять беременна ли она уже сейчас, а чтобы и мне понять – нужно было обратиться, но вряд ли бы это сблизило нас с Мией. Оборот не лучший способ наладить отношения. Потому что даже пусть она теперь и перестала бояться, вместо ожидаемой мной привязанности у нее появилась злость, а какой она дикой стала, когда поняла, что я не отступлю. Меня это даже восхитило, а ведь думал, что маленькая, слабая девочка, а она уже бегала быстрее меня, правда из-за того, что не понимала, какие способности получила – не осознавала своей скорости. Смотря на ее сопротивление, во мне боролось два чувства. Первое – сломить, наказать, заставить повиноваться, как своему альфе, а второе – диаметрально противоположное. Обнять, зарыться в ее белоснежно-золотистые волосы. Осыпать поцелуями шею и насладиться ее трепетной дрожью в ответ, а после, поднять ее к себе на колени и, тихо шепча нежности на ушко, объяснить, что она самое дорогое, что у меня есть. И все равно, что она человек, что когда-то я думал, что моей парой будет сильная волчица – выбор волка не изменить. Ослепленный злостью и стремлением заявить на нее свои права, я совершил самую большую ошибку – не объяснил ей ничего, заставив барахтаться в непонимании. А теперь и не знаю, как объяснить? Как подготовить? Какие слова сказать? Когда нет пути обратно и она уже, скорее всего, беременна.

Отпустил, давая ей пообщаться с матерью, хоть я и отправлял Лизианну предупредить об отсутствии Мии, а сам все думал о том вернется ли… И когда вернулась, не плачущая, как ожидал, это любая бы волчица радовалась своему положению, но вот моя пара – вряд ли, а решительная – восхитился. Услышав просьбу о деньгах, чуть было не рассмеялся, потому что все, что у меня есть и так ее, но ведь девушка еще пока не знала об этом. А Лизианна, которую я вызвал к себе, когда Мия ушла к матери, попросила об одном, если я хочу наладить со своей парой отношения – дать Мие время, не спешить, постепенно подготовить, а не вываливать на нее всю правду, и я решил – дам. Попытаюсь исправить положение, заручившись советами того, кто знает мою пару лучше и, что ей нравится тоже.

***

– Шейн, – вызвал брата к себе и теперь, сидя в кресле, рассматривал его внимательно. – Как так вышло, что Мия уверена в том, будто стая не принимает ее как мою пару? Может, просветишь?

– А разве я не прав, альфа? – выплюнул парень, – она ведь из этих – «фанатиков», что обливается вонючими дихлофосами и развешивают аканит на дверях. Уверен, они бы уже нас отстреливали и с оружием ходили по улицам, если бы власти не приняли защищающие нас законы, – я не перебивал, слушал внимательно, хотя кулаки сжимались под столом от злости. Узколобое виденье брата заставляло его делать неправильные выводы. – Она что-то сделала с тобой, я уверен, хочет подобраться ближе, чтобы найти наше слабое место.

– Заткнись, – прорычал, устав слушать ересь этого уже взрослого мужчины, но до сих пор щенка. – Ты! Пойдешь и извинишься перед ней, и если не простит, будешь в коленях у нее ползать, понял? Иначе следующий забег стаи будет не на оленя, а на тебя. Ясно тебе? – увидев едва заметный обиженный кивок, продолжил уже более спокойным голосом. – И чтобы я больше не слышал ни от тебя, ни от кого-либо другого этого, потому что если из-за вас, у меня не получится примириться с ней, я за себя не ручаюсь. Ты понял меня, Шейн?

– Понял, альфа, – опустил голову, но не ушел, поджав хвост, как требовалось.

Нет, он еще и голову поднял, и заговорить посмел. Ни черта, Шейн не понял, а ведь я предупреждал.

– Но, Макс, разве ты не видишь? – и вот тогда я не выдержал.

– Это ты не видишь, братец, повторяю один единственный раз, ты превратишься в ее самого преданного ее пса, если она захочет. И ничего больше от тебя я даже слышать не хочу. Я понимаю, что тебя это обстоятельство возмущает, и ты продолжаешь считать это не справедливым, потому и спускаешь всю свою злость на ни в чем не повинной девушке, и лишь потому что понимаю – расскажу в чем дело. Я почти взял её волком, надеюсь не надо напоминать, что это значит?

– Да, – прошептал, шокировано смотря на меня.

Ведь и он знает, несмотря на то, что ведет себя слишком развязно в стае и за ее пределами, что превратиться во время секса с человеком мы можем только с истинной парой для зачатия сильного потомства.

– Я извинюсь, – заверил меня, покаянно.

И по его уже не такому воинственному взгляду увидел, что до него наконец-то дошло, что Мия не какое-то недоразумение, а постоянная единица не только в моей постели, но и в стае.

– Хорошо бы,– устало откинулся в кресле.

Шейн кивнул, но не спешил уйти.

– Макс, скажи, как оно?