Его выбор (СИ)

– Прости меня, маленькая, прости, не думал, что все так. Ну, чего ты хочешь, девочка? Я все для тебя, все, – сбивчиво говорил мужчина, шепча на ухо признания, а я… я чувствовала себя в какой-то параллельной вселенной, где альфа извинялся, а не командовал. Но, что бы он не говорил, мне от него ничего не нужно, лишь бы домой отпустил.

– Отпусти меня, пожалуйста, – прошептала, стирая слезы и внутренне собираясь.

Не время сейчас плакать, не в его обществе, и пусть эмоции били через край, мне больше нельзя быть слабой, потому что хищники всегда будут поедать тех, кто слабее.

– Нет, – снова с силой сжал в своих объятьях, а я вывернулась из его рук и, выставив руки перед собой, показывая тем самым, чтобы не приближался, сказала.

– Я уеду сегодня домой и мне все равно, что ты думаешь по этому поводу. Я не твоя пара, или как там, и ты не вправе меня удерживать, – в ответ мне только раздраженно хмыкнули, но затем альфа кивнул.

– Хорошо, но с одним условием, на ночь ты вернешься.

– Нет, не думаешь же ты, – но мне снова не дали договорить, альфа перебил своим властным голосом.

– Ты вернешься, Мия, сама, а то я ведь тоже могу приехать, с мамой твоей, допустим, познакомиться поближе, – я же испуганно посмотрела на него.

Нет, только не к маме.

– Я приеду, – рвано выдохнула, а затем, резко обернувшись, вышла из комнаты, лишь бы не видеть его удовлетворенное выражение лица подольше.

Макс

Все было с ней не так. Все… Разве не должна она чувствовать флюиды, что сводят моего волка с ума? И тоже поддаваться их влиянию? Тоже хотеть прикасаться, быть рядом? Неужто настолько велико презрение, страх, да, что угодно, слишком много эмоций у нее написано на лице, что она уже по определению не чувствует того, что и я? Что бы я ни делал, что бы ни говорил, все разбивалось о глухую стену ее непринятия, а побег все только усугубил. Именно он разозлил внутреннего зверя, заставил его яростно догонять добычу, дабы та навсегда стала его, а ведь я планировал этот вечер. Хотел, чтобы было красиво, даже слова какие-то правильные подбирал, чтобы объяснить ими кто она для меня и кто я теперь для неё. Но, когда отпустил, а после понял, что нет её, такая ярость меня охватила, что полетели к чертям все заранее выстроенные планы.

«Не отпущу», – рычало внутреннее я и одно желание было, когда ехал за ней, когда в ожидании этого чертового приема наметал круги по комнате – подмять её под себя, оставить метку на кожу, привязать чем угодно, не дать уйти.

Наверное, в этот момент именно животная часть диктовала условия, пока человеческая притаилась. Тогда зверь вырвался наружу, заставляя совершать… ошибку? Нет, я не считал это в полной мере ошибкой, все равно рано или поздно именно этот исход ждал наши отношения. Она ведь моя. Моя! И я предоставил ей достаточно времени в этом городе для того, чтобы освоиться, ко мне привыкнуть, а ведь мог, в первый же день, как учуял, заявить права, но… Тогда еще хотел, чтобы было у нее, как у людей, она ведь человек. Ошибочно надеялся, будем постепенно узнавать друг друга. И как это происходит у людей – сблизимся. Я буду дарить подарки, показывать свое отношение к ней, а она принимать благосклонно мое внимание, но не тут-то было. Она ведь даже не замечала моих шагов к ней навстречу. Только морщилась, дергалась, пугалась…

Ярость вперемешку с зовом не лучшие советчики в завоевании, не лучшие помощники во время первой близости девушки… они только разжигают первобытный голод. Но разве я мог подумать, что она такая слабая?

Но нет, она моя ахиллесова пята, слабое место. Ведь Мия даже не течку не смогла перенести, мечась между сном и явью, вместо того, чтобы наслаждаться единением вместе со мной, а когда она и вовсе вырубилась, я тут же вызвал нашего доктора, а он еще и смотрел на меня укоризненно, оценивая масштаб последствий нашей близости. А я зверел на судьбу эту злодейку. Злился на себя за несдержанность, отголоски, которой ещё чувствовал, так что член зудел в штанах от желания снова оказаться в ее горячих водах и если бы она была волчицей мы бы ещё целый день могли наслаждаться телами друг друга, но она горела в горячке, что-то бормотала несвязно, а я… Я волком выл от невозможности помочь и ведь гон, да и течка должны были еще длиться, но ее организм оказался совсем не подготовлен у изменениям. А ведь я думал, что полнолуние самое лучшее время для закрепления метки, но не предусмотрел, что зверь вырвется наружу, захочет пометить её своим семенем. Беря её хрупкое тело, я едва ли не трансформировался в волка во время нашего соития и лишь за мгновение до полной трансформации остановился. Разумной частью я понимал, что она не готова к такому, для человека это было бы слишком, но дикой стороной руководили инстинкты. Волк хотел владеть ею полностью…