Его уже не ждали

Раух поднес к глазам монокль и попробовал разглядеть соперника. Не найдя Калиновского, направил монокль на лесную прогалину. Вдруг барон услышал лай собак и в тот же миг увидел, как в противоположном конце из молодого ельника высунулась голова дикого кабана. Сбивая с веток шапки снега, огромный зверь выскочил на прогалину. Бурая густая щетина торчала на его спине. На какое-то мгновение он замер, нервно втянул носом воздух и рванулся в ту сторону, где сидел в засаде Калиновский.

Раздался выстрел. Кабан упал, Калиновский выскочил из засады. Но вдруг зверь вскочил на ноги и яростно бросился на Калиновского. В первое мгновение Раух хотел выстрелить, но ревность сковала его волю, и этого было достаточно, чтобы легкораненый, рассвирепевший кабан сбил Калиновского с ног.

На прогалину выскочили собаки и погнались за кабаном.

Раух подбежал к Калиновскому, лежащему без чувств в луже крови. Барону показалось, что соперник мертв. Он наклонился, запустил руку в нагрудный карман меховой куртки Людвига и достал оттуда записку своей жены. Честь барона и его супруги, казалось, были спасены.

Калиновский тихо застонал и приоткрыл глаза. Встретился взглядом с маленькими беспокойными глазками Рауха, но сказать ничего не смог.

Раух считал секунды предсмертной агонии своего компаньона и соперника. Когда подбежал пан Любаш, Калиновский уже не дышал.

Через два дня известного адвоката Людвига Калиновского похоронили в Вене.

По закону, единственным наследником погибшего считался его сын — Ярослав Калиновский. Но так как Славик был еще малолетним, опекунство переходило к его матери — Анне.

Трудно представить изумление судебных и нотариальных чиновников, когда Анна Калиновская заявила, что ее сын и она сама отказываются от наследства Людвига Калиновского. Неслыханное, загадочное заявление дало обильную пищу самым разнообразным газетам, которые на протяжении недели комментировали сенсационную новость. Венские «кумушки», подхватывая сообщения газет, передавали из уст в уста сенсацию, и каждая комментировала ее по-своему. Только и слышалось:

— Невероятно!

— Как человек может отказаться от миллионов? Тут дело нечисто!

— Наверно, ее принудили отказаться, а миллионы хотят прикарманить судебные чиновники.

— Э-э, как! Они хитрые. Законы-то в их руках! Как захотят, так и повернут.

— Доброе утро, фрау Вагнер. Слыхали?

— Майн готт![26] Весь город говорит…

— Газеты подкуплены! Мой муж уверяет — дело тут темное. Барон Раух хочет заграбастать миллионы своего компаньона.

— Зачем это Рауху? Он и так богат.

— Боже мой, чем богаче человек, тем он жаднее, не то что мы.

На набережной Дуная встретилось двое.

— Добрый вечер, герр профессор. Как вам нравится курьезная новость? Не находите ли вы, что у вдовы нарушена психика?

— Возможно. Однако я скорее склонен думать, что вдова пребывала в конфликте с мужем. Встречаются же такие романтические натуры. Они совсем иначе смотрят на вещи, чем, скажем, мы с вами. На деньги они смотрят как на живые существа, которые могут быть грязными, преступными, даже обагренными кровью. И прикоснуться к подобному «существу» для них — безнравственно. Мы же не знаем, каким образом разбогател ее покойный муж.

— Напротив, все знают: Калиновский нагрел руки на бориславской нефти!

Слухи дошли и до Зоммердорфа. И хотя у простых людей о покойнике принято говорить только хорошее или вовсе молчать, Дарина, которую с детьми приютила у себя мать Марты, пока Василь хлопотал об отъезде семьи на родину, не стерпела и отвела душу: она проклинала Калиновского на чем свет стоит.

Истинную причину отказа пани Анны от богатства Дарина хорошо знала, но раскрыть доверенную ей тайну она не имела права. И сердце ее обливалось кровью, когда приходилось выслушивать различные кривотолки о поступке пани Анны.

Вскоре «Брачная газета» — эта нимфа, купающаяся в тине сплетен и анекдотов, падкая на всякие невероятные авантюристические сюжеты, которыми она любила поражать фантазию своих читателей — «расшифровала» таинственную загадку. Она поместила сообщение под броским сенсационным заголовком:

«МАТЬ МЛАДЕНЦА-МИЛЛИОНЕРА СОШЛА С УМА!!!»

Под заголовком был помещен портрет молодой «жены» покойного Людвига Калиновского, а ниже жирным шрифтом пояснялось: