Его уже не ждали

— До сих пор это место находилось вне поля зрения полиции. Но сегодня — кто знает… Пока мы не выявим иуду, все наши планы и действия обречены на провал. У нас, Тарас, должно быть свое недремлющее око, оно должно уметь заглянуть в душу каждого и безошибочно отличить подлинное от подделки, искренность от фальши. — Гай помолчал. Потом положил руку на колено студенту и снова заговорил. — Тебе это доверяю, друже Тарас. Обмозгуй, продумай план действий, а после поделишься со мной…

Во дворе послышались шаги. Тарас приподнялся и выглянул из-за досок. Тихий условный свист успокоил его.

— Стахур и Ярослав.

Тяжелая дубовая дверь домика открылась, и Стахур с Ярославом скрылись за ней.

Прерванный разговор продолжался:

— Кажется, начинать надо с тех, кто всегда в курсе наших дел. — Гай достал из кармана пиджака фотографию и, чиркнув зажигалкой, сказал: — Посмотри на портрет главного дьявола. Ему служит человек, который нас предает. Возьми фотографию и постарайся хорошо запомнить его лицо, потому что он имеет обыкновение менять свою внешность.

— Это, кажется, Вайцель?

— Он.

— Я его видел.

— Где?

— У нас в университете.

— Когда?

— На следующий день после появления там наших листовок.

— Интересно…

— Он выходил из кабинета ректора. А ко мне как раз подбежала Каролина, — есть у нас такая студентка, — и шепнула: «Взгляните, пан Тарас, вон тот элегантный джентльмен — ваш смертельный враг. Он директор тайной полиции. Его имя Генрих Вайцель».

— Какая Каролина? Она знакома с Вайцелем? Ты не спросил ее? Может быть, она…

— Нет, нет! Просто сплетница… Панна Каролина — из богатой семьи, всюду бывает, все слышит. О разных городских новостях, модах, сплетнях в университете узнают от нее. Страсть Каролины — хвастаться своей осведомленностью. Учится плохо, зато отлично знает тайны студентов и студенток. За ней ухаживал Стефан, но почему-то быстро охладел. Потом за ней начал увиваться Ян Шецкий…

— Стефан? Шецкий? Ясно, о тебе она узнала от них.

Наступило молчание. Гай что-то обдумывал, наконец проговорил:

— Удивительно, что Вайцель не знает о существовании такого сокровища. Каролины надо остерегаться как чумы. Интересно, интересно… Ну, если уж ты имел «счастье» видеть в лицо того, кто устраивает нам засады и расставляет ловушки, это только поможет делу. Скажи, Шецкий давно ухаживает за Каролиной?

— Второй год. Шецкий бывал у них в доме, и, наконец, родители Каролины благосклонно относились к нему. Но вот уже больше месяца между Шецким и Каролиной разлад. О причине Ян ничего не говорит.

— Дальше так продолжаться не может. Мы слишком поверхностно знаем своих товарищей. Ну, разве простительно мне ничего не знать о том, что ты сейчас рассказал? — с досадой вырвалось у Гая.

— Тогда я должен сообщить еще кое о чем. Вчера Каролина остановила меня, когда я выходил из университета, отвела в сторонку и, дрожа от злости, кусая накрашенные губы, сказала: «Передайте вашему другу, пан Тарас, что я не позволю себя опозорить! Не позволю! Шецкий всюду рассказывает, что покинул меня, и хвастает, что скоро женится на той обезьяне Роджевской!» Отвернувшись, Каролина вытерла слезы. Затем гневным взглядом окинула меня и спрашивает: «Что вы так удивленно смотрите? Будто не читали «Брачную газету»! Об этом весь город говорит! Роджевский дает дочери в приданое два миллиона. Какой подлый коммерсант: за миллионы хочет купить дочери красивого мужа. А Шецкий? Негодяй! Вот на что польстился этот «идеалист»! «Революционер»! Бесчестный хам, торгующий своей красотой! Нет, свадьбе не бывать! Я его проучу! Он узнает Каролину Арцимович! Я его… я его… заставлю жениться на мне! Так и передайте ему: пусть не смеет волочиться за панной Роджевской. Пусть вернется ко мне. Или… или я раскрою вам такие тайны… Он и не подозревает, что я о них знаю… О, Шецкий прилетит ко мне!» Я и рта не успел раскрыть, как она умчалась.

— Почему же ты молчал? — заволновался Гай. — Так и сказала: «Раскрою вам его тайны?»

— Именно так. Я уже подумал: можно ли придавать серьезное значение словам болтливой вертихвостки? Ведь ревность не знает границ.

— Ты так думаешь? По-твоему, сближение Шецкого с дочкой коммерсанта — следствие ревности?

— Нет, не то. Просто угрозы Каролины казались мне пустыми словами.

— А как отнесся к ним Шецкий?

Послышались торопливые шаги. Тарас и Гай одновременно встали.

— Вот и он сам, — сказал Гай, выходя навстречу Шецкому. Тарас последовал за Гаем. Шецкий узнал их, дружески поздоровался.

— Спешил, думал опоздаю.

— Нет, нет, не опоздали, — проговорил Гай, сожалея, что не может в темноте видеть глаз студента. — Друже Шецкий, у вас неприятности?

— У меня? — удивленно пожал плечами Шецкий. — Никаких.

— Разве? А разлад с панной Каролиной?

— Я не думал, чтобы мои личные дела интересовали… Какое это имеет отношение к нашему общему делу? — неприязненно косясь в сторону Тараса, ответил Шецкий.

— Каждая угроза в адрес товарища по борьбе — угроза и нам, — спокойно ответил Гай.

— Угроза?

— Да. Студентка Каролина Арцимович угрожает вам каким-то разоблачением.