Его Уязвимость

Затем Димитрий смотрит на простенький серый телефон, зажатый в моих руках. 

Под таким взглядом кусок металла в моих руках должен превратиться в лаву и разъесть мои ледяные пальцы.

Однако звуки двигателей и движение не дают мне сфокусироваться на странности, которую я интуитивно улавливаю в сложившейся ситуации и, оставив телефон на коленях, я впиваюсь в подлокотники.

Кажется, что если буду продолжать их так сжимать, то буквально вырву с корнем. 

Жмурюсь. Звук все усиливается и мне становится до безумия страшно. В ушах гул и рокот, все закладывает, воздух выбивают из груди.

– Расслабься.

Его голос заставляет разлепить глаза.

Димитрий смотрит на меня.

– Подлокотники такого натиска не выдержат.

Спокойное замечание, но мне показалось, что он меня сейчас подколол. Мой босс мало говорит, но за каждой его фразой спрятано лезвие ножа, которым он аккуратно проводит по моему сознанию.

Заставляю себя расцепить пальцы и отворачиваюсь к иллюминатору. Сердце замирает. Самолет набирает высоту и там, по ту сторону стекла, раскидываются мои родные края, мой городок становится крошечным и повсюду виднеются леса с деревьями-исполинами, которые даже отсюда кажутся невероятно прекрасными в своем могучем величии. 

– Это так прекрасно и волнительно...

Улыбаюсь, прилипнув к стеклу, шепчу свои восторги, пока мою щеку опаляет жгучий взгляд. 

Я увлечена своим первым полетом, рассматриваю, как самолет разрезает облака, они рваными клочьями мелькают за иллюминатором. Замираю, сердце бьется о ребра и кажется, что это я сейчас парю.

Чувствую себя героиней пьесы Чехова, впору кричать: “В Москву! В Москву!”.

Улыбаюсь еще шире.

На мгновения все тревоги отходят на второй план, и я чувствую себя свободной от всего, счастливой…

– Это волшебно… Так красиво…

Слетает с губ фраза. 

Улыбаюсь. Искренне. Светло. 

У меня все внутри звенит от эйфории от полета и радости от того, что я скоро увижу столицу.

– Действительно, красиво.

Бархатистый голос заставляет посмотреть на магната, и я теряюсь от того, как блестят его глаза, от той страшной бури, которая опять проскальзывает в этих нефритах.

Он меня одним этим взглядом здесь раскладывает. У него страшные глаза, змеиные, гипнотизирующие. 

Он заставляет меня вспомнить, как кричала и билась в воде от его ласк.

– Мистер Кац. У меня новости.

Этот голос как ледяной душ для меня.

Вздрагиваю.

Марк привлекает внимание босса, а я отворачиваюсь к иллюминатору, ощущая какую-то гнетущую недосказанность.

Момент потерян и волшебства за окном больше нет. Самолет набрал максимальную высоту и за стеклом все погружается в серый туман.

Хорошее настроение ветром сдувает, а улыбка…

Кажется, что ее и не было. Губы становятся деревянными. Из меня словно воздух выкачивают и всю радость от путешествия первого в моей не слишком длинной жизни.

Отворачиваюсь от мужчины. Ограждаюсь.

И меня застает врасплох его запоздалый вопрос:

–  Кому ты строчила текст, Катрин?

Смотрю в отстраненное лицо. Вроде просто вопрос задал, но мне опять чудится, что готов меня сейчас голыми руками придушить.

С чего такие мысли?!

Не знаю. Может, потому что красивые длинные пальцы с силой сжали чашку, так и не поднеся ее к губам?

Мне почему-то кажется, что он так и шею мою свернуть может, лишь сжав.

Отбрыкиваюсь от глупых мыслей и отвечаю правду.

Димитрию не получается лгать. Его глаза – как детекторы, пронзают, вынимая душу.

– Старый друг. Паша. Он сейчас учится в Москве...

Приподнимает бровь. Лаконично и испепеляюще. 

Опять вызвала недовольство?!

Щелчок и Димитрий встает из кресла, а я замираю под его взглядом, делает шаг, нависает сбоку, обдает ароматом своего парфюма и чистым головокружительным запахом разгоряченного самца.

– Такая честная девочка, ты приятно удивляешь... 

Наклоняется ко мне. Сжимаю подлокотники сильнее. Вытягиваюсь в струнку, а он кладет свою руку на стол, лишает меня путей отступления, загоняя.

– Маленькая.  Пугливая. Вкусная. Я запомнил, какая ты, Катрин, в секунды, когда тебя накрывает наслаждение.

Дышать становится нечем.

Пальцами проводит по оголенным участкам моей кожи. Ласкает.

– Ты все еще не раскатана подо мной только потому, что я хочу попробовать тебя всю. Основательно.  Брать тебя я буду очень долго, высасывая из тебя все силы. Ты меня только раззадорила, малышка.

Выпрямляется и идет в противоположную от меня сторону.  

Слушает отчет секьюрити, а я просто прикрываю глаза, не в силах сопротивляться тому, что во мне просыпается благодаря Димитрию.

Глава 46

Москву я увидела разве что из окна машины, пока из аэропорта ехали в центр.

Босс проводил переговоры, встречи.

В какую-то секунду работы я осознала, что Димитрий все подготовил заранее, скорее всего, он изначально готовился сменить весь руководящий состав во главе с Петровичем.

Умный. Беспринципный в чем-то. Он решил стереть и начать с нуля. А помощницу свою магнат загрузил так, что выдохнуть времени не было.

Только с каждым выполненным поручением в зеленых глазах проскальзывало нечто странное, очень напоминающее одобрение.

Димитрий Кац решил привлечь специалистов высокой категории, заручившись поддержкой правительства.