Его Уязвимость

Встаю и преодолевая дискомфорт вышагиваю, продолжая собираться. Вчера Димитрий касался меня лишь пальцами, но кожа покраснела и немного печет, давая понять, что с Кацем даже подобное удовольствие бывает слишком болезненным.

Первый мужчина, который так нагло касался меня, кожа горит и сердце ноет. Я прекрасно осознаю свое место рядом с ним.

Собираю чемодан в рекордные сроки.

Против Димитрия ведут игру. Причастен ли Авдеев ко всему что произошло?

Вопрос проскальзывает иглой и мне кажется, что мажор явно мог повлиять. Сын мэра, имеющий связи в верхах и ведущий, судя по всему, двойную жизнь, но… слишком все быстро произошло…

Хотя, что я понимаю в этих играх?!

Про Андрея разное болтают. Кто-то говорит, что как из Москвы вернулся, весь криминал под себя подмял.

Умный и расчетливый и вчера…

Мажор сказал мне многое и эти слова… они полоснули не хуже звериных когтей, в кровь, разбив мое самообладание, потому что Авдеев в чем-то прав. Я всего лишь подстилка богатого мужика.

Со стороны я может и выгляжу стервой, которая мажору предпочла западного магната.

Кац уедет скоро, а Авдеев мне не простит. В его медовых глазах вчера был приговор.

И Петрович не простит.

В пору выставлять мою голову на торги со ставками кто из этих мужчин первым ее оторвет.

Беру чемодан.

Спускаюсь вниз, как слышу оглушительный свист, шум, словно рядом работают огромные лопасти.

Иду на звук и буквально выпадаю из реальности.

Мамочки!

Перед особняком опускается вертолет!

С открытым ртом, сжимаю ледяными пальцами сумку и пытаюсь убрать непокорные прядки с лица, которые словно сошли с ума.

Я в жизни не летала. Ни разу. А сейчас мне предстоит залезть в такую неблагонадежную по моим ощущениям конструкцию.

- Охренеть, у мужика еще и вертолетик имеется?!

Федька возникает рядом и орет мне в ухо. Замечает чемодан и смотрит с прищуром.

- Ты куда намылилась, Кнопка?!

- Командировка.

Федя рукой откидывает с глаз челку, которая все разлетается вихрями из-за поднимаемого махиной ветра.

-Систер, тут до меня несколько шепотков долетело, не хочешь брату ничего рассказать?!

Смотрит на меня сверху вниз и мне почему-то плохо становится от его темного взгляда, колючего, пронзительного.

Брат умеет давить.

- Я работаю, Федор, все вопросы – когда вернусь. И не забывай вести себя примерно и…

Начинаю свою обычную мантру, но Федька бросает сквозь зубы ругательство и орет мне в ухо, так как лопасти вертолета не сбавляют амплитуды, а лишь набирают темп, мешая нормально друг друга слышать:

- Систер, ты ведь ни во что не вляпалась?!

Улыбаюсь.

- В этом у нас ты мастак. Так что пока меня нет не влипни в историю.

Давлю на мозоли. Не могу я ему ничего сказать.

Прищуривается. Сканирует темным злым взглядом. У брата настроение, меняется быстро. Проблемный. Буйный.

- Меня твой босс выбешивает!

Смотрит, ждет реакцию.

- Не только тебя, Елецкий! Он скоро уезжает, так что выдохнем…

- Его охрана меня пасет! Приходиться финтить и отрываться от хвоста.

- Федя!

- Да ладно, достают придурки. Я себя прям царских кровей чувствую, чего столько нянькается-то, америкос глаз на тебя положил!

И последнее слово упреком в меня пуляет. Хочет еще мне что-то сказать, но в этот момент на лужайке возле дома появляются Кац с Марком.

Чем больше я смотрю в сухопарое лицо абсолютно лишенное эмоций, тем острее понимаю, что правой рукой Димитрия является вот этот человек.

- Мисс Елецкая, нам пора!

Обращается ко мне помощник магната и я почему-то резко подрываюсь, обнимаю брата за каменные широкие плечи, зависаю на крепкой груди и в ответ его руки сжимают мою талию.

Внутри цветет тревога. Необъяснимая. Непонятная.

- Федя, будь осторожен…

Шепчу на ухо брата и на мгновение его хватка становится более крепкой, когда отвечает:

- И. Ты. Систер.

Отпускает меня, проводит рукой по стареньким часам, материнским, которые я нашу практически не снимая.

Улыбается как-то трогательно. 

Мой брат. Шалопай. Хулиган. Хакер. Он живет со своей болью. Считает себя виновным, но… 

Федор он глубокий и непонятый.  Даже мною.

Проводит подушечками по тоненькому браслету, обрисовывает стекло циферблата и в глазах его такая боль проскальзывает, что у меня сердце сжимается. 

Безалаберный разгильдяй. Шипастый. Злой. Набивший толстую броню.

И на контрасте такое нежное касание пальцев к памятной вещице.

Так и тянет зарыться в его непокорные торчащие во все стороны прядки, прижать этого великана к груди, как когда-то в детстве и проорать, что все хорошо!

Что мальчик Федя ни в чем не виноват!

Не он убил нашу маму…

Но он взял эту вину на себя и закрылся…

Вот и сейчас. Одергивает руку, словно обжегшись.

- Не снимай свой оберег. Систер. И вали уже. Ждут тебя. Кац глаз с тебя не спускает. 

Отходит. Не оборачиваясь, идет к коттеджу, а я смотрю ему в след.

Мой родной незнакомец.

- Мисс Елецкая, пора!

Окрик Марка и я наблюдаю, как железная обтекаемая махина в форме стрекозы открывает свое нутро. Рассматриваю огромные габариты. Мне всегда казалось, что вертолеты как-то меньше в объемах, но сейчас я вижу, насколько заблуждалась.