Его ученица

— У вас было подряд четыре брака, где женщины теряли ребенка из-за выкидыша, а затем, невообразимым образом, сводили счеты с жизнью, — говорю я, не сводя взгляда с облачка дыма, которое Вайс выпускает изо рта. — Четвертая погибла в автокатастрофе со своим водителем, у нее была нормальная беременность. В статье было написано, что ребенок не ваш…

Неожиданно, не дав мне договорить, мужчина начинает громко смеяться, так хрипло и мерзко, что вновь становится жутко.

— А теперь, выслушайте мою настоящую историю, дорогая Элла, — Вайс кладет сигару на подставку и откидывается на спинку кресла. — Мой первый брак был, как принято говорить, по любви. Я любил ее, она любила меня — все просто. Ее звали Микаэлла, она была обычной певицей, мы познакомились на одном из дорогих приемов и я решил, что пора остепениться. В ней было что-то необыкновенное: робость на грани со смелостью, слабость вперемешку с неслыханной силой, — мужчина замолкает и смотрит, будто сквозь меня, невидящим взглядом.

Не знаю, почему я молча сижу здесь перед этим уродом и слушаю его бредни. Наверное, потому что я взаперти в его доме и мне толком нечего больше делать.

— Свадьба была без брачного договора, ведь это же любовь. Можно было бы сказать, что я обезумел от этой любви. Надо мной потешались коллеги, что я выбрал в жены простушку, и мне пришлось оградить свои выходы в свет с ней. Благо на то была веская причина — жена забеременела. Элла была ярой противницей каких бы то ни было анализов и прочих вещей, а я потакал ей, — мне ужасно режет слух мое имя, используемое Вайсом по отношению к жене. — В целом все было прекрасно, пока не родилась Селеста. Эритропоэтическая порфирия, проще говоря — болезнь Гюнтера, таков был диагноз сразу после рождения дочери. Оказалось, что у меня и у Микаэллы есть некий дефект в генетической структуре, мы носители страшного заболевания, и только когда наши дефектные гены накладываются друг на друга — случается такая беда, как с Селестой. Я не пожалел ничего для лечения: в этом доме по сей день лучшие специалисты в сфере медицины, готовые помочь по щелчку пальцев. Вот только Элле я вдруг стал врагом, она обвиняла меня во всем, стала игнорировать дочь, — Вайс тянется к сигаре и делает несколько глубоких затяжек. — Вы еще не заскучали?

Отрицательно качаю головой, обдумывая сказанное Вайсом.

Во-первых, любовь. Серьезно?! такой человек как он способен кого-то любить, кроме денег и своего бизнеса?

А, во-вторых, значит была еще некая пятая женщина… Но ее имени ни разу нигде не фигурировало, видимо Стейси и правда тщательно скрывал ее.

— Несколько раз она даже пыталась покончить с собой: таблетки, веревка, лезвия… Пока в один день не собрала вещи и не бросила ребенка одного в доме. Никому не сообщив, она сбежала, как трусливая девка, но я случайно перехватил ее возле ворот. Зареванную, на пике истерики. Помню, что она ругалась, что-то кричала, но мне сорвало крышу, — морщится Вайс и на его лице отражается гримаса пугающего безумия. — Она бросила меня. Она бросила дочь. Я, вдруг, осознал, что мои коллеги были правы, когда смеялись надо мной и говорили что брак по проклятой любви мне не принесет ничего хорошего, что любви-то и не существует, все должно строиться на выгоде. Помню, как прижал ее к воротам спиной. Помню, с такой яростью кричал и толкал ее, припечатывая снова и снова к металлическим прутьям, пока тело в моих руках не обмякло. После этого я принял решение скрыть свой первый брак, скрыть рождение дочери и ее саму от всего мира, ну и… идти по накатанной дорожке всех миллиардеров. Нужен наследник? Найди идеальную партию, все по расчету и никаких соплей.

Я бы, возможно, и поняла бы его, может быть даже пожалела, не знай его остальных деяний, не знай я, на что способен этот человек. Вместо жалости к нему, я сейчас испытываю жалость к бедной женщине, у которой взаперти попросту поехала крыша и она решилась сбежать от проблем. Ее поступок отвратителен, да, она бросила собственного ребенка, но быть может она не собиралась сбегать насовсем?

— Знаете, Элла, вы очень на нее похожи, — обращается ко мне Вайс. — Тот же характер и даже имя… Словно мне решили дать второй шанс. Наверное именно поэтому судьба свела меня с вашими родителями.

— Вы меня купили, как товар! — не выдерживаю и выпаливаю я. — Судьба здесь не при чем!

— К слову, других я… не покупал, — фыркает Стейси. — Дарья, Кейт, Алиссия и Ингрид были типичными охотницами за состоянием. Их волновал лишь один вопрос — мои деньги, ради которых девушки шли на все. Они все были идеальными кандидатурами, чтобы подарить мне здорового наследника и не запятнать имя. С каждой был подписан договор о неразглашении, сводки правил и множество крючков, которые оберегали меня от потерь.

— Почему же вы их убили? — цежу сквозь зубы я.