Его сын

Обсудили Императора, сошлись на том, что он — мужчина в самом соку и в расцвете сил, очень даже привлекательный, бодрый и крепкий… И дитя вполне может быть его собственным. Тут же окружающие начали судорожно вспоминать хоть какие-то подробности личной жизни Императора, но с этим было не очень. Ситх не собирался давать кому-либо такие козыри в руки, все его любовницы были не просто тайными, а очень тайными.

Кто-то предположил, что это просто отвлекающий маневр, кто-то — что все очень серьезно.

Дальше — больше. Недостаток информации придворных просто убивал. Ведь одной одежды и присутствия в ложе мало для полноценных выводов. Тем более что Император не делал никаких официальных заявлений, да и неофициальных — тоже. Конечно, по дворцу начали курсировать смутные слухи о живущем в покоях Вейдера ребенке, которого потом видели в компании Алых гвардейцев, но это еще ничего не значило.

* * *

Занавес опустился, певцы вышли на сцену, кланяясь… Палпатин встал и захлопал в ладоши, удовлетворенно улыбаясь. Шквал аплодисментов захлестнул огромный зал. Император вышел, за ним неторопливо проследовал Вейдер, рядом с отцом топал мечтательно улыбающийся Люк, о чем-то глубоко задумавшийся.

Шаттл взлетел, и Палпатин остро глянул на погрузившегося в свои мысли ребенка.

— Тебе понравилось представление, Люк?

Мальчик поднял серьезные голубые глаза и покивал:

— Да, Ваше величество. Очень. Мне очень понравилось…

Он смерил сидящего ситха уважительным взглядом и с довольным видом констатировал:

— Ваше величество очень коварный!

* * *

Шаак Ти задумчиво шевелила изящными пальцами темные, практически черные листья дерева йуффа. Выросший на месте естественного источника Силы, причем Темной, зеленый великан переродился в нечто странное и страшное. Стройный ствол, покрытый ноздреватой корой коричнево-зеленого цвета, превратился в толстую, мощную колонну, перекрученную, словно мокрая тряпка. Кора приобрела серо-черный оттенок, листья стали плотными, кожистыми, украсившись у оснований черенков пучками тонких, необычайно острых иголок. Их и не заметишь, пока не попытаешься сорвать лист…

Из огромного дупла, в которое сама Шаак Ти могла свободно войти, не пригибаясь и даже не подбирая платья, несло то могильным холодом, пробирающим до костей, то жаром, как от костра.

Находиться рядом было довольно неприятно. Странное ощущение, словно кожу колет или по ней что-то ползает, царапая сотнями раскаленных лапок. Светлая магистр вздрагивала, ее Сила как будто инстинктивно отторгала эманации Темной стороны. Не смертельные, но… неприятные.

Тогруту одолевали невеселые думы.

Чем больше она размышляла о всей этой ситуации, тем больше приходила к выводу, что это все… неправильно. Именно так. Неправильно. Не плохо и не хорошо.

Неправильно.

Долгие медитации помогли успокоить ум и упорядочить факты, разложить все по полочкам и заново осмыслить. Теперь Шаак ясно видела, что с самого начала все пошло не так. Сила словно играла с ними, наивными глупцами, считающими себя мудрейшими из мудрых, думающими, что имеют огромный опыт и благодаря ему могут понимать причины и следствия.

Тогрута усмехнулась, царапнув ногтем лист.

Ей выпала не самая легкая жизнь: были и боль, и радость, и горе, принесенное гибелью падаванов. Она научилась ценить каждое мгновение настоящего и не ждать милостей от будущего. Видения видениями, но кому, как не ей, было знать, что нельзя опираться на них, как на истину в последней инстанции.

Она следовала Воле Силы… Но и на свои мозги полагалась.

Женщина вздохнула, невольно бросив острый взгляд в ту сторону, куда ушли Кеноби и Йода. Старый магистр хотел помедитировать в каком-то совершенно определенном месте, расположенном достаточно далеко от его жилища, и Кеноби вызвался помочь Учителю учителей.

Собрав немного припасов, они направились к своей цели, причем все это должно было растянуться минимум на месяц, а тогрута осталась здесь, следить за шаттлом, и вот уже несколько дней обдумывает крайне интересную мысль. Ее не покидало подозрение, что все, что произошло с детьми Вейдера, не должно было случиться. Произошло нечто неизвестное им, что перекроило все, ранее предначертанное. Ведь Йода славился умением видеть самые сильные, самые жизнеспособные варианты будущего, выбирать их и не выпускать эти путеводные нити из рук. Но и он, и Кеноби, который просто полностью следовал Воле Силы, наблюдали теперь, как резко изменилось настоящее и… грядущее?

— Мы не видим причину, она скрыта от нашего взора… — тихо прошептала магистр, щуря глаза. — Однако это не значит, что нельзя увидеть следствие… Ведь можно же попытаться понять, что произошло, глядя на конец, а не на начало? Впрочем… — тогрута вздохнула, нервно дернув рукой, — не надо пробовать, надо делать… Не так ли, гранд-магистр Йода? Или не делать вовсе… Но не пытаться.

Вздохнув, Шаак Ти сосредоточилась, отбрасывая сомнения, и решительным шагом направилась к переплетению корней, образовавших удобный насест, прямо рядом с дуплом, наполненным сочащейся из него наружу Тьмой.

* * *